И для улыбки читателей. Весёлые байки из жизни рыбаков. Уточка Случилось это на Рудновской старице, где мы поздней осенью по первому льду пытали рыбацкое счастье. Мы: это два Саши, я да дед Ваня. – Кушайте, ребята, уточку-то. Уж больно хороша она, жирненькая вон какая, – приговаривал Ваня, разламывая на кусочки аппетитно блестящую золотистой корочкой уточку, когда мы сели перекусить у костра, – Кушайте, не стесняйтесь. С удовольствием навалились мы на дедово угощение, а он только нахваливает да подкладывает нам поближе аппетитные кусочки. – А сам-то, дед, что не кушаешь? – вдруг спохватился один из Саш. На всю оставшуюся жизнь запомнился мне его ответ, без улыбки который я не вспоминаю: – Так я, ребятки, второпях зубы-то дома забыл. А вы кушайте уточку-то, кушайте. Вон она какая жирная да аппетитная…
Золотая рыбка
– Да, мужики, скажу вам честно: вчера жена моя жарила такую дорогую рыбу, какая вам и не снилась, – поведал на перекуре слесарь Петрович, – поболе десяти рублей за килограмм. ( В те времена, надо сказать, это было по цене, как три бутылки водки). – Это где ж она такую дорогую рыбу купила? Минтай сорок копеек стоит, камбала – пятьдесят. А дороже у нас и не бывает. (Времена были советские, рыба ловилась в морях хорошо. Нечета нынешним уловам, когда рыба дороже мяса). – А вот вы сами посчитайте, если не верите. Поймал я килограмм окуней – это в итоге. А затраты, смотрите какие: бензина на рубль; порванные сапоги – ещё выкинь два рубля; прожжённая у костра фуфайка – ещё пять долой, бур утопил – ещё три рубля выкинь. Это я не считаю, сколько водки выпил да сигарет выкурил. Вот и выходит, что наша рыбка-то золотая. Грех такую не ловить, так что подымай руку, кто на следующий выходной мне компанию составит в поездке за золотой рыбкой.
Опарыши
Случилось это на заре моей рыбацкой карьеры. В те времена личинок мясной мухи, в простонародье – опарышей, в продаже не было. Приходилось самим на протухающем мясе готовить, а твари эти не только любят в тепле выводиться, так ещё и разбегаются по всем щелям, как вражеские диверсанты. А в тот год август выдался такой холодный, что зародыши опарышей ну никак не хотели увеличиваться в размере, а подходило время моего отпуска. Ну, какой отпуск без рыбалки, а какая рыбалка, в свою очередь, без наживки. Где же прогреть этих тварей? А тут как раз баню я истопил; после помывки и затащил в неё бачок с не желающими расти личинками. Тепло долго будет держаться – пусть растут. Да и забыл в суматохе дел про них, вспомнил только перед следующей баней. Бачок был пуст. Обидно, конечно, но успокоил себя тем, что бывает и хуже. Но неприятности, а точнее подлость от собственной дурости, на этом не закончились. Затопил печь, и не успела баня даже немного нагреться, как такой дух пропадины наполнил её, что у меня дыхание перехватило. В придачу ко всему из всех трещин бревенчатых стен бани, словно по команде, начали вылезать ну очень и очень крупные опарыши, рассматривая в упор меня своими глазками и повиливая от насмешки хвостиками. А бане мы не мылись после этого три месяца, и только наши русские морозы выдавили этот ненавистный смрад. Как мне попало от жены, думаю, каждый догадается сам.
Командирские часы Тихий июньский вечер. У костра друг наш Василий травит очередную байку. Кто с недоверием, кто с ухмылкой слушаем: – Позвал как-то раз меня друг Слава сетями порыбачить. Хоть и не любитель я таких браконьерских снастей, но в тот раз согласился. Да видать зря – словно в наказание, протаскивая очередную плотвичку через ячею сетки, зацепился я часами за шнур. Только блеском и тихим звуком «Бульк» поведали о себе утонувшие в пучине залива командирские часы с позолоченным браслетом. «Так тебе, Василий, и надо, хапуге!» – в сердцах проворчал я мысленно и более сетями не баловался. А сам частенько в этом заливе щук стал ловить; я ведь, когда часы падали в воду, видел силуэт какой-то рыбины, мелькнувший под лодкой. «Может щука приняла часы и браслет за рыбку, может в пасти у неё или в желудке так они и плавают?» – думал я, облавливая этот залив. И что вы думаете? Через два года выловил я большущую щуку с раздутым брюхом. Отдал жене, а она её зафаршировала в фольге. Аромат на кухне неописуемый, разворачиваю фольгу, и вы не поверите, мужики… – Да ладно тебе! Скажи ещё, что часы в рыбе нашёл, и что они до сих пор тикают! – не удержался от реплики Петруха. – Не угадал ты, Петруха! Не было там никаких часов, а была сыроватая недотушенная щука. Пришлось её ещё на полчаса в духовку ставить, – под общий хохот и вид смутившегося Петрухи завершил свою байку Василий.
_________________ Земеля
|