Текущее время: 28 мар 2024, 13:19

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 389 ]  На страницу Пред.  1 ... 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17 ... 39  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 15 июл 2018, 10:34 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Еще раз для разнообразия. Из той же оперы.
Шулер.

Не прошло и пары дней с момента нашего приезда в санаторий, как сосед мой по номеру Михалыч занялся собственным «бизнесом», для чего устроил в нашем номере картежное казино. В то время, помните, вошла в моду карточная игра на деньги под коротким названием «свара». Так вот, оказалось, что Михалыч в совершенстве владеет навыками игры этой и за пару дней объегорил добрый десяток отдыхающего люда. Вскоре пожаловал ко мне в гости Кеша, попутчик мой вагонный, приехавший к заочнице своей Галине, моей медсестре, которая душем Шарко мне нервы лечила. Выяснилось, что он тоже любитель картежных игр. Но в первый же вечер и его обыграл Михалыч. Как побитая кошка, Кеша засобирался домой, договорившись с Михалычем продолжить назавтра игру. Михалыч же с другом Игорьком, который тоже в тот день приехал к нему, поделили выигрыш, выпили на радостях и стали смеяться над ушедшим Кешей и его манерой игры.
А надо сказать, что Кеша и на самом деле играл неважно, не в том смысле, что бестолково, а в том, что все его думки светились на его физиономии и во всей его наружности. Когда мы остались с Михалычем вдвоем, я его честно спросил, а не жалко ли ему моего друга, ведь видно, что игрок он никудышный, а азарт его нешуточный.
- Пусть не садится, никто его не неволит, - отшил меня Михалыч.
Обидно стало мне за Кешу, да и за всех предыдущих лохов картежных, которых обыграл Михалыч. И когда на следующий вечер Кеша вновь пришел в гости, я с большой искренностью поделился с Кешей своими мыслями и наблюдениями за его поведением. Начал уговаривать Кешу не садиться играть, но его убедить я не смог, и вновь он проигрался до нитки. Кеша занял у меня почти все имеющиеся деньги, оставив только на проезд до дому, пообещав назавтра найти своего друга Коку, который жил где-то неподалеку от городка санаторного, и перезаняться у него, чтобы отдать мне долг. С «большим успехом» проиграл он и занятые у меня деньги, опять, таки, уговорившись с Михалычем и Игорьком о завтрашней игре.
На следующее утро Кеша через Гальку вызвал меня из санатория.
- Слушай меня, Василий, внимательно и запоминай. Все, что ты увидишь сегодня вечером, я хочу, а точнее требую, воспринять так: ничему не удивляйся, ничего не замечай и ничего не говори, когда будешь присутствовать при игре. Молчи и веди себя, как понятой при обыске. А сейчас дай мне свой ключ от номера, заберешь его у Гальки, когда пойдешь на душ твой любимый. Еще раз повторяю – ничему не удивляйся, ничего не бойся, никуда не лезь. Понял? - выдал мне Кеша при нашем тайном свидании.
Вечером вновь продолжилась игра, вновь Кеша весь в поту, с трясущимися руками проиграл по моим подсчетам около сотни рублей. А это было в восемьдесят пятом, тогда сотня это был почти месячный заработок. Да, думаю про себя, влип ты Кеша по полной, и мне своего долга не видать, да и Гальку, свою заочницу, похоже, ты кинул не слабо, альфонс ты азартом побитый. Но что-то не заладилась, игра у Михалыча. Кеша, трясущимися руками вторую кучу денег со стола в кепку убрал. После третьего проигрыша, когда на кону было порядка пятисот рублей, когда и эта куча исчезла в кепке Кеши, засуетился Михалыч, предложил Кеше сменить колоду карт. Пока доставали из чемодана новую колоду, Кеша отдал мне мой долг, причем больше в несколько раз. На мою попытку возразить Кеша так зло глянул на меня, что я мгновенно вспомнил его утренний наказ, ничему не удивляться и ничего не говорить, и утих на полуслове.
Игра новой колодой еще сильнее заставила потеть Кешу, но и Михалыч с Игорьком тоже стали все чаще переглядываться, с лиц исчезла усмешка, висевшая в последние дни. Очередная свара – на кону тысяча рублей. Кеша приваривается, Михалыч вперед тысячу, Игорек пасует. Кеша закрывает тысячу и пять вперед. Задумался Михалыч, зубами заскрипел, но полез в свой чемодан, достал пачку пятидесятирублевок и положил на кон.
- Вскрываемся? - спрашивает Кешу. Тот посидел минуту в задумчивости, нервно расчесывая шевелюру, и дал утвердительный ответ.
Вскрылись: у Михалыча три туза, у Кеши – два жохера и туз. Кеша сгребает со стола кучу денег в свою кепку, и в это время раздается стук в дверь.
- Кто? - спрашиваю я.
- Милиция! Проверка паспортного режима! Поступил сигнал о незаконном присутствии в корпусе посторонних подозрительных личностей. Открывайте! – властный голос из-за двери ввёл всех присутствующих в стопор.
Кеша, побледнел, натянул на голову кепку с выигрышем, подскочил к окну, а этаж-то третий. Метнулся он назад, сел за стол, руки ноги трясутся от страха. Михалыч резво спрятал карты под матрац, я открыл дрожащими руками дверь.
Заходят два милиционера, оба лейтенанты, форма как с иголочки, лица холеные. Итогом их проверки стало то, что Игорька, гостя Михалыча, отправили на автовокзал, Кешу с его справкой за отсутствие регистрации увели в милицию, где явно при обыске найдут его не хилый выигрыш, и останется Кеша с Галькой несолоно хлебавши, а еще и статью какую-нибудь нарисуют.
На следующий день тихонько спросил я медсестру Гальку, Кешину заочницу, всё ли у него в порядке, и получил такой словесный набор, что, аж, оторопел:
- Тебе, Василий, что Кеша велел – ничего не видеть, ничего не спрашивать и ничему не удивляться. Так? Какого же ты рожна лезешь с расспросами? Пойди еще на выручку в милицию, помоги другу своему. Сказано, жди команды на отбой мероприятия, вот и жди.
Вновь события начали стремительно развиваться, да по такому сценарию, какого я и предположить даже не мог. В тот же день Михалыч оббежал всех «лохов», и вернул им выигранные деньги с «премиальными», попросив у каждого извинения, мол, азарт им, неподвластный разуму, двигал, а не жажда наживы. Вечером, никому ничего не объясняя, Михалыч покинул санаторий, о чем вряд ли кто пожалел из отдыхающих. В полном недоумении дожил я до следующего вечера, когда нагрянули ко мне в номер гости – Кеша и два незнакомых товарища. Уж очень подозрительными и казалось знакомыми были их фигуры и лица. И точно, при дальнейшем близком рассмотрении узнал я в них тех двух милиционеров, которые увели моего друга с выигрышем в кепке. После небольшого алкогольно-закусочного предисловия поделился Кеша подробностями свершившихся событий. Долго не буду разжевывать детали, вы и так похоже уже догадались, какой спектакль замечательный разыграл Кеша, выводя «на чистую воду» картежных шулеров, Михалыча и его гостя Игорька. То, что это шулера-гастролеры Кеша понял с первой же игры, но дал им «фору», прикинувшись «фуфелом тряпочным». Так он пояснил первоначальные проигрыши и свою роль азартного неудачника. Игорька, помощника Михалыча, он тоже моментально раскусил: тот исполнял роль подсадной утки и утилизатора-экспедитора выигранных денег. Кеша, перед тем как провести финальный «раунд» разгрома шулеров, встретился со своим другом Кокой и договорился о деталях окончания игры, чтобы не вызвать подозрения у Михалыча и его подельника своим внезапным выигрышем. Для гарантирования этого выигрыша, Кеша взял у меня ключ от номера, сделал дубликат, и пока мы с Михалычем были на процедурах, зашел в номер и пометил колоду карт своими метками, «прокоцал», как говорят шулера. Но, зная, что опытные шулера возят с собой запасные и, причем тоже меченые колоды карт, нашел их в чемодане и тоже для надежности «перекоцал» своими метками.
- Ну а как, Кеша, друг твой узнал, когда пора ему сыграть милицейское вторжение, поделись, будь ласка? - спросил я у него.
- Элементарно, как говорил Холмс Ватсону, Василий. Кока с другом в новенькой, только что купленной милицейской форме сидели в резервном номере этажом ниже, где ночевал, раздевший тебя до трусов, потрошитель психически слабых личностей. Они ждали сигнала от третьего сотоварища, который в театральный бинокль наблюдал за моими знаками из окна напротив расположенного корпуса. Ты, Василий, конечно, не придал значения тому, что после того, как Михалыч задал вопрос: «вскрываемся?», я достал расческу и стал нервно расчесывать свою седеющую шевелюру, что было знаком для завершения спектакля, для прихода «милицейского патруля». Мой сигнал с расчесыванием шевелюры созерцатель из корпуса напротив тройным миганием фонарика передал Коке. Все просто и точно, как в кино. А чтобы избавиться вконец от Михалыча, Галька пошепталась с Нинкой, когда Михалыч принимал грязевую ванну, так, чтобы он услышал. Секрет был таков, что узнала она случайно от главврача то, что вчера милиция поймала в санатории мужика с крупной суммой денег, который выиграл их у отдыхающих. И что сегодня вечером придет участковый, закрепленный за санаторием, и будет узнавать, есть ли у нас отдыхающие, проигравшие деньги в карты. Вот потому и проснулась «совесть» у шулера, потому он и возвернул все выигранные деньги и «на полусогнутых» смотался подальше от санатория.
Довольный своей с успехом реализованной выдумкой, под плеск наших аплодисментов, Кеша раскланялся и разулыбался, поднял бокал и провозгласил тост за дальнейшие успехи в нашей совместной деятельности. И тут я понял, что приключения моей филейной части на этом не заканчиваются, и что это был только очередной акт большого спектакля под названием «Санаторный ревизор».

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 16 июл 2018, 21:47 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Ну и ещё пару слов для (вновь) разнообразия. 16+.
Флирт (но не роман)
Отрывок из рассказа «Санаторный ревизор»

Ну а мои приключения на этом закончились. Хотя нет, расскажу все-таки об еще одном эпизоде. Помните, я говорил про медсестру Нинку, которая купала меня в грязевой ванне? Так вот эта Нинка, разведенная, кстати, по словам товарки её Гальки, дай бог женихов им хороших, глаз на меня положила. А что вы ухмыляетесь, что на меня уж и девка красивая запасть не может? Ну и пусть я из деревни, но если присмотреться поближе, да если меня нарядить как в «модном приговоре», то… еще и нос утру Сережке Звереву. Вот и стала она, Галька то есть, по собственной прихоти массаж шеи мне делать, хондроз мой шейный разминать, пока я в ванне в грязи отсиживаюсь. Мнет мне шею, мнет, а на самой окромя халатика белого медицинского ну нет ничего. Да так ласково шею мне мнет, да так меня нахваливает, что довела меня до «белого каления». Ну не сдержался я - пригласил ее в гости, когда она заступила на ночное дежурство, подменяя заболевшую дежурную по корпусу сестру.

Но надо же было такому случиться, что в то время вышел на экраны фильм «Любовь и голуби», а там эпизод есть, помните, когда Василий на пляже завалился на спину с «сучкой крашеной», а звездочки на небе нагло сгруппировались в надпись: «Эх, Василий, Василий». И надо же мне было перед самым отъездом в санаторий его, этот фильм, будь он не заснят, посмотреть. Да в придачу черт меня дернул в окно ночное темное взглянуть перед приходом Нинки. Смотрю на ночное небо – а звездочки перемещаться начали, в знакомую надпись сгруживаться начали, а в моем мозгу мысль про Василия - изменщика замаячила. Однако вовремя я успел шторки на окне задвинуть, но на душе тревожно стало: как-то не по себе, скажу честно. Образ Светки откуда-то из глубины сознания нарисовался, смотрит на меня с такой укоризной, как будто я родину-мать предать собрался. А черт искуситель так и шепчет цитату из «бриллиантовой руки», тоже, кстати, в то время популярной комедии – «Не виноватая я, он сам пришел!» Но поезд уж не повернешь, это вам не авто, позвал в гости сам, сам и выкручивайся.

Заступила Нинка на дежурство, выполнила все обязанности уставом ей предписанные и пришла ко мне в номер, приглашение мое исполнив. Взгляд смущенный, голосок приглушенный, халатик беленький медицинский так и норовит распахнуться. А у меня опять перед глазами звездочки небесные с их «провокационной» надписью, да образ Светки любимой, как завороженный, за моими действиями наблюдает. Ничего лучшего в ту минуту роковую я придумать не смог, как начать Нинке после пары стопочек за дальнейшее знакомство и дружбу между представителями сторон санатория байки начать травить. Вот до чего довела моя простота деревенская – всю ночь рассказывал ей про «Васькину свадьбу», а вы же знаете, какая она длинная, потому и времени ни на что другое не осталось. Под утро договорились с Ниночкой, что на следующий вечер продолжим дальнейшее ознакомление с моим «творчеством».

Предвижу недоумение в мыслях читателей. Ну не было ничего более, не было. Зря вы не верите, уважаемые, хотя, смотрю, кое-кто, всё же, не напрасно сомневается. Скажу уж тут честно: до конца пребывания в санатории успел я рассказать Ниночке весь запас своих баек, и, похоже, что сильно они ей понравились. При прощании, пустив слезу на моей излеченной от нервозности груди, звала она еще посетить санаторий с комплектом новых баек. Да только не судьба уж была мне продолжить общение с любительницей баек Нинкой, потому как Светка, жена моя догадливая, по приезду, почуяв мою любовь к рассказыванию баек сестричкам санаторским, так по башке мне настучала, что все байки и сестричек к ним в придачу на пару лет из нее вышибла напрочь.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 20 июл 2018, 09:02 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Своих не бросаем.
(отрывок из рассказа «Санаторный ревизор)

Фу, слава Богу, проснулся, наконец, от своего же стона и крика. Надо же такому кошмару присниться: вурдалаки, девки голые, старухи горбатые… А Кеша, попутчик мой, на полке второй храпящий, заворочался, но не проснулся. Видать в тех местах, откуда он ехал (гостевал у кума), еще не так по ночам орут и стонут. А вот два милиционера за окном вагона остановились, о чем-то перемолвились и пошли по направлению к вагону. Крик мой при пробуждении, оказывается, был настолько силен, что патрулировавшие перрон милиционеры так заинтересовались услышанным стоном и ревом, что решили проверить, все ли ладно в вагоне, не нужна ли какая помощь?

Услышав приближающиеся по вагону звуки шагов, мгновенно я понял: вот это уже не сон, здесь стоном и просыпанием не отделаться. С собой ни документов (остались в чемодане под присмотром бабули), ни денег, чтоб откупиться, нет. Спросонок ничего лучше, чем вытащить портфель из-под спящего Кеши придумать не смог, откупаться водкой буду, решил, благо еще осталось немного. Первым нарисовался лейтенант молодой, орел орлом - ремнями перетянутый, пистоль на поясе болтается, за ним в полумраке маячит сержант, лица толком не разглядеть.
- Та-ак, занимаемся распитием спиртных напитков в общественном месте, буяним, кричим на весь вагон, будим соседей? Будем составлять протокол или проведем разъяснительную беседу за рюмочкой чая? Сержант, вы что предпочитаете? – грозным голосом обратился лейтенант к напарнику.
- Товарищ лейтенант, а дай я ему для начала «ласточку» заверну, да морду в тамбуре для приличия набью, чтоб ему неповадно было орать по ночам. Дорога длинная, успеем и чаю еще попить, - хриплым неестественным голосом ответил сержант.
Получив согласие, сержант завернул мне руку за спину, второй зажал рот, чтобы не мог кричать, и вытащил, как кошку пакостливую, в тамбур. Пока тащил, в голове я провернул вариант своих действий: сопротивляться бесполезно, лучше после первого же удара буду падать на пол, орать тоже бесполезно – в вагоне никого, Кеша не помощник - дрыхнет на своей полке. Эх, судьба моя непутевая, была бы Светка рядом, может, и выкрутились бы вдвоем. Да черт с ним, в санатории подлечат, а то еду – ни одной болячки, даже как-то стыдно, а тут вот и случай подвернулся, чтоб с чистой совестью в руки эскулапам отдаться. В тамбуре отпустил меня сержант из «ласточкиной позиции», развернул к себе, обнял как близкого друга и бает совершенно другим, до боли знакомым голосом:
- Ну, привет, Васька, друг сердечный. Не узнал друга в темноте, морда ты, вятская?
А сам смеется от души, ударяя меня по плечам своими лапищами, того и гляди в ладоши от радости хлопать начнет - доволен, что разыграл меня. Ба, да это Толик, друг мой армейский, свидетелем еще на свадьбе моей был.
- Ну не сволочь ли ты, Толян, последняя? У меня чуть душа в пятки не ушла, я уж с обликом своим неизбитым успел попрощаться. Ах ты, морда не русская, ну я тебя еще не так разыграю, дай только время. Ну-ка поясни, Толик, на кой лешак ты этот спектакль устроил? Меня, честно слово, чуть кондратий не хватил от твоих шуточек, так и заикой недолго стать. Быстрей докладывай, да пойдем нервы успокаивать, а то не успеем толком успокоиться, как выходить надо будет. Колись, давай, что удумал?
Не буду вам подробно наш диалог пересказывать, коротко скажу своими словами. Оказывается, задолбал лейтенант Толика по службе, и решил он с моей помощью разыграть его - поправить тем самым свое душевное положение, для чего я должен был сыграть роль жмурика. Планировал он сообщить лейтенанту, что перестарался в тамбуре и пришиб клиента. Захотелось, видишь ли, ему реакцию начальника проверить. А потом устроить спектакль с ожившим трупом. Ну не идиот ли в милицейской форме?

Однако события вдруг начали разворачиваться по непредвиденному нами сценарию. Только мы переговорили о деталях предстоящего спектакля, как дверь в тамбур от резкого удара распахнулась… Толик, рухнул на пол как подкошенный, получив удар рукояткой пистолета по рыжей своей башке от неожиданно нарисовавшегося Кеши. Я стою как истукан, ничего не понимая, не зная, что предпринять, а Кеша шипит, помоги, мол, связать мента.
- Не боись, Васек! Прорвемся. Мы своих не бросаем.
- Ты, что, урка недобитый, натворил, - ору ему. - У тебя, что, крыша поехала, это же друг мой армейский, Толик.
А сам понимаю: Кеша ведь этого не знал, бросился на выручку, не смотря на свою справку и семерик за плечами.
- Лейтенант-то хоть живой?
- Да живой он, живой. Я его даже и не бил, так, связал да в ящик багажный засунул. Пистоль у него забрал, портфель схватил, да к тебе на выручку рванул.
Толик, на полу который, замычал, очухиваться начал. Достал я из портфеля бутылку, влил пару глотков Толику в рот, он как ребеночек маленький потянулся к бутылочке и, причмокивая, сам еще несколько глотков заглотил. Оклемался, слава змию зеленому, глазами крутит, башкой трясет, видно не слабо его Кеша приложил. Кое-как объяснил я очухавшемуся Толику весь расклад, кое-как сумел его успокоить. Вернулись мы втроем в купе, вытащили на волю лейтенанта. Объяснил я и ему как сумел всю сложившуюся обстановку. Кеша покаялся перед всеми и поведал свое видение случившегося.
Оказывается, он проснулся от моего крика-стона, но тут же вновь впал в дрему, а как только услышал милицейский наезд, решил не показывать, что не спит, посмотреть, как дальше дела развернутся. После того как увел меня сержант морду бить в тамбур, принял Кеша решение выручать меня из беды, тем более обнаружив, что литеха открыл портфель, достал бутылку и налил себе полный стакан.
- Да так мне обидно стало, ну нигде от этих ментов продыху нет - ни там, ни тут. Да и тебя, Васька, так жалко стало, как представил тебя в инвалидном кресле, что не пришло мне ничего лучше в голову, чем включить оборонительно-наступательный рефлекс.
Когда было выпито полстакана, «помог» Кеша лейтенанту допить остальное, ударив по дну стакана ногой. А пока тот кашлял да слезами водочными обливался, связал его же портупеей по рукам и ногам, засунул в рот кляп из пакета полиэтиленового, вытащил у него пистоль из кобуры, самого в ящик багажный упаковал, и рванул на выручку ко мне.
После рассказанного наступила стопорная (как говорит Якубович – рекламная) пауза, и, если бы не успокоительное, которое в портфеле хранилось, долго бы мы еще разбирались, кто прав, а кто виноват. Но после второго подхода «к снаряду» познакомились поближе и стали потихоньку посмеиваться над случившимся. Но Толик, потерев ушибленную башку свою рыжую, так скривился от боли, что смех всеобщий как-то показался нам вовсе не уместным. Лейтенант, Володей оказывается, мамка его в детстве назвала, тоже, смотрю, не на шутку загрустил.
- А ты-то что, товарищ лейтенант Володя, сидишь такой задумчивый? - вопрошаю его.
- А вот думаю, не окажись Толик твоим знакомым, как долго пришлось бы лежать мне в багажном ящике? При лучшем раскладе только через сутки нашла бы меня проводница по запаху. Так что мы еще, оказывается, удачно отделались. Ну, впредь наука будет, как на халяву водку жрать хотеть. Ну, давайте еще по стопочке за «удачное» решение вопроса.

Выпили, закусили, и тут решил я разыграть Толяна, как и обещал ему в тамбуре, надумал отквитаться за «ласточку». Взял я в руки стакан, смотрю на него и тихим, холодящим душу голосом говорю:
- Толик, Толик… Что мы с тобой натворили? Забыл я тебя предупредить в этой круговерти, что в санаторий еду - туберкулез ведь у меня. Со слюной он, злыдень, передается, а ты ведь из стакана пил после меня. Светка и та со мной в постели с марлевой повязкой спит. Ну, хоть застрели меня здесь, забыл я, Толик, тебя предупредить.
Гляжу, Володя тоже побледнел, заерзал на месте:
- Стоп, а я ведь тоже из этого стакана после Толика пил.
- Бегите,- кричу им диким голосом – к проводнице, пусть по рации начальник поезда скорую на ближайшую станцию вызывает, срочно надо промывание желудка делать, да противотуберкулезную сыворотку вводить. Может, не поздно еще, может, успеем, пока палочка из желудка в кровь не проникла.
Тут уж побледнели оба орла наших, руки затряслись, ничего понять не могут. Но, взглянув друг на друга, рванули наперегонки к проводнице. Чего - чего, а такой прыти я от них не ожидал. Догнал их уже, когда они вломились в купе к проводнице. Та спросонок чуть не поседела, под стол купейный залезла. Весом в центнер, но сложилась буквой «зю» и забилась-таки под него. Да и как тут не забьешься, не испугаешься, когда, два мента с диким ревом ворвались в купе и орут о каком-то промывании желудка от туберкулеза.
И тут я осознал всем нутром своим, что переборщил изрядно с приколом, что Толик сделает мне такую «ласточку», что она плавно превратится в воробья лохматого.
- Стойте, – кричу – мужики! Пошутил я, нет у меня никакого туберкулеза, прикол это, выдумка. Гадом буду, Толик, нету его, туберкулеза этого. Это я тебя разыграл, как в тамбуре обещал.
Смотрю, Толик из бледного стал превращаться в багрового, лейтенант Володя к кобуре зачем-то потянулся. Понял я, что сейчас самое время мне «ноги делать». Рванул я, как лань степная, вдоль по вагонному проходу. Как поет любимый мною Семеныч: «И откуда взялось столько силы в руках», в ногах, то есть. Вмиг долетел до своего купе, забрался на третью полку, ору:
- Кеша, друг, не дай погибнуть от рук ментовских, спои им всю водку, только успокой родимых.
На мое счастье, пока бежали «туберкулезники» за мной, поостыли малость, да и, осознав от какой опять напасти их судьба уберегла, успокаиваться начали. Отодвинули они бережно Кешу, перекрывшего вход в купе, сели за стол, хлопнули по сотке:
- Слазь, уж, болезный ты наш туберкулезник, поправь здоровье, прощаем мы тебя.

Вскоре за окном вагона замелькали огоньки большого города, и поезд плавно вкатился в жерло вокзала. Вот так и добрался я до конечной станции, но поверьте, на этом мои приключения не закончились. Видать мое заднее место уж очень охоче до них.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 22 июл 2018, 20:31 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Отрывок из "Санаторный ревизор" (опять же для разнообразия, ну не все же ля-ля-тополя).
Байки от Василия.
Гипнотизер и Василий.

По непонятной причине в санатории развернулась не только показательная медицинская деятельность, но и культурно-развлекательная жизнь. Если в предыдущие заезды, по рассказам соседа по номеру Михалыча, отдыхающие ничем иным кроме как процедурами, пьянками и любовными похождениями заняты не были, то сейчас был разработан план мероприятий на весь заезд. План этот намечал и концерты, и танцевальные вечера, и турниры по настольным и прочим играм. Было обещано, что скучать отдыхающие не будут. И действительно, на второй день, как и планировалось, в санаторий приехал с лекцией и показательным концертом гипнотизер. Много их развелось в то время, начиная с Чумака и заканчивая шефом всех проходимцев Кашпировским. А у меня, скажу вам честно, отношение к ним в то время было, как бы помягче сказать, не то что плохое, а оччень плохое. (Слово «плохое» звучало из уст Василия несколько иначе. Автор.) Спрашиваете, чем они мне так досадили? Поясню.

У нас в колхозе частенько молоковоз ломался, а меня на зиму всегда в слесари переводили, вот и приходилось постоянно ремонтировать эту «бочку с железяками». Я практически не вылазил из-под него, этого разбитого молоковоза.
- Менять авто надо, – говорю председателю, а тот ни в какую, денег нет, дескать.
- Кредит берите. Сейчас коровы отелятся, надой пойдет, больше на упущенной выгоде потеряем, кому кислое молоко-то нужно, телятам столько не споить, – убеждаю его.
А он мне с непререкаемой уверенностью заявляет:
- А мы, пока ты авто чинишь, молоко возле телевизора выставим, нам Чумак его зарядит, оно и киснуть не будет по неделе. Баба моя, дескать, такой эксперимент уже провела, убедилась в силе заряда.
Ну, ну, думаю, давай, наивное дитя природы деревенской, поэкспериментируй себе на задницу, сквасишь пару надоев суточных, не так запоешь, быстро в банке кредит возьмешь на новый молоковоз. И надо же, как назло, стуканул вновь движок, а его на ГАЗончике за смену не сменишь, это три надо, как минимум. А председатель наш, идиот, на каждой ферме в красных уголках выставил фляги с молоком перед телевизорами, с экранов которых другой похожий идиот маханием рук начал это молоко заряжать. Ну, короче, пока я движок менял, сквасил председатель два суточных надоя. Но не сдается, пенек старый.
- Это – говорит – потому оно не зарядилось, что телевизоров мало было и молоко в металлических флягах находилось, вот заряжающие волны сквозь металл и не проскочили.
Ладно, думаю, хрыч старый, оставайся при своем мнении, нет у меня ни времени, ни желания с тобой спорить.
Да только вот опять незадача: движок наладил, а через неделю вторая скорость стала в коробке выскакивать, а потом и вовсе что-то в ней с мощным хрустом рассыпалось, и заклинила коробка. А это опять дня три ремонта - пока снимешь коробку, пока запчасти найдешь, да пока переберешь, да на место воткнешь. А пенек этот упорствует: не пожалел денег – срочно в сельпо купил на каждую ферму еще по паре телевизоров, все молоко доярки в банки трехлитровые перелили, весь пол ими перед телевизорами уставили. Опять Чумак им «зарядил» молоко. Короче, пока я коробку менял – опять два удоя на радость свиньям колхозным сквасили. И только после этого конфуза, купило колхозное начальство ЗИЛка молоковоза.

Так вот, как я уже сказал, нелюбовь к гипнотизерам и прочим шарлатанам у меня была давняя, а тут выпала возможность наяву ихнего брата гипнотического сконфузить, ну как этим не воспользоваться?
- Давай, – говорю – Михалыч, выведем на чистую воду проходимца, сорвем ему спектакль, хватит людей дурить, а тем более по санаториям, где и настоящие больные попадаются, пусть по курортам да деревням гастролирует. На курортах хоть денежных лохов пощипает, а в деревнях хоть какой-то продых будет крестьянам от забот повседневных. На том и порешили. Для снятия застенчивости засадили по паре флакончиков боярышника и направились на встречу с заезжей жертвой в дом культуры санатория, где крутили кино, и была сцена для всяческих концертов и выступлений. Народу набился полный зал, пришел даже весь медперсонал санатория. Мы с Михалычем для срыва спектакля заняли места в первом ряду и приготовились к «мероприятию».

Вышел на сцену гипнотизер - ну чухан чуханом: плешивый, очкастый, пиджачишко на нем невзрачный. Даже как-то жалко мне его стало, вот, думаю, от нужды да голоду мотается бедолага по санаториям, а мы ему «козню» устроить собрались. Однако, когда вспомнил молоко прокисшее, да еще услышал шквал аплодисментов в адрес этого фуфлыжника, загнал я свою жалость в дальний угол отуманенного боярышником сознания. А мужичонка между тем вывел из зала на сцену девушку симпатичную, да как начала она отжигать – поет да пританцовывает, поет да пританцовывает. Зал аплодирует, мужичок раскланивается, как будто это он единственный виновник торжества.

И тут взыграло во мне ретивое, обида взяла за деваху подставную, за люд санаторский доверчивый. Вышел я на сцену и без всяких предисловий заявил шарлатану, что деваха у него - подставная кукла, а сам он проходимец из племени Чумаков, что готов ему поверить, если он хоть рукой шевельнуть меня своей волей заставит. В зале повисла звенящая тишина, деваха на стуле замерла, мужичок стоит, как оплеванный, только глазами очкастыми крутит. С гордым чувством победителя направился я на свое место – знай наших, не лаптем щи хлебаем. Но только я сделал первый шаг, как кто-то мне словно вспышку в голове устроил, как сквозь сон я то ли услышал, то ли по какому-то неведомому мне подсознанию ощутил чувство прихлынувшей жары. И понял я последним усилием сознания, что не владею больше ни волей своей, ни действиями, ни желаниями - словно в пропасть, похожую на сон, падаю.

А всё дальнейшее, расскажу я вам уже со слов Михалыча. И вот что он мне поведал.
- Ох и жарко здесь стало, ох и печет, как на пляже южном, - громким властным голосом на весь зал заговорил мужичок – снимай, молодец, одежду, снимай быстрей.
Под нарастающий в зале хохот начал ты, Василий, судорожно скидывать с себя предметы гардероба, в одних трусах семейных остался. А на лице у тебя улыбка во всю харю, да пот капает, как будто ты и в самом деле на крымском побережье находишься, а не в холодном зале северного санатория. Усадил тебя мужичок рядом с девахой на стул, откуда-то помощник мужичка притащил баян, на котором ты стал наяривать, да так лихо, да такие мелодии залихватские, деваха подпевать тебе принялась. Короче, Василий, зал неистовствовал, в проходах бабки да дедки в пляс пустились, зал подпевать тебе начал. Это было «что-то» - скажу тебе Васька честно, такого шоу вряд ли кто-то видел, да и вряд ли когда-то увидит. Картина маслом, как любишь ты выражаться - ты в трусах семейных, от усердия со стула соскочивший, на баяне наяриваешь, деваха вокруг тебя так и вьется, так и жмется к тебе. Эх, жаль, видеокамеры не было в руках, победил бы ты, несомненно, в популярной ныне передаче «Сам себе режиссер».

Но главный конфуз меня, оказывается, ожидал, когда разбудил меня этот долбаный гипнотизер. Выдал он мне устный наказ на ухо:
- Накладываю на тебя, молодой человек, обряд под названием «трезвость – норма жизни», чтоб впредь неповадно было уважаемых людей обвинять в шарлатанстве.
А я про себя думаю: а вот тут ты не угадал, милок, как пил, так и буду – не подействует здесь твоя сила. Это ты рядом со мной силен оказался, а вдали от тебя, друг мой, змий зеленый меня в обиду не даст. Но сомнение смутное в душу закралось, и рванул я после услышанного в номер, где в тумбочке у меня еще пол упаковки боярышника осталось. Вылил я в фужер два пузырька и, благословясь, в открытый, как у воробышка роток вскинул его, а рука на полпути замерла и не подчиняется мне, ну чужая и чужая. Поставил я фужер на стол, с нарастающим чувством беспокойства взял фужер в левую руку – та же история: на полпути ко рту, как парализовало руку, не могу ко рту поднести. Жутко мне стало, страх выдавил и пот, и дрожь из меня. Сел я рядом с фужером, чуть не плачу, никакой мысли трезвой в ум не идет, никакая логика мой сморщенный мозг не посещает.

Пришел сосед с концерта, поведал я ему, в какую беду попал. Не поверил он мне, пока я несколько попыток при нем не повторил.
- Давай,- говорит Михалыч – я тебе помогу, у меня ведь руки не заколдованы. Поднес он мне фужер ко рту, а у меня рот не открывается – тут и Михалыч не на шутку испугался:
- А воду-то сможешь выпить?
Налил в свой фужер воды – я спокойно выпил.
- Покури минутку, я сейчас тебе помогу, идея у меня созрела.
Через пару минут притащил он трубку пластмассовую от капельницы, один конец в фужер засунул, второй в рот мой стиснутый пропихнул.
- Соси,- говорит - Васька, последний это шанс у тебя.
И о чудо, засосал я на целый глоток, а проглотить не могу, хоть плачь, хоть реви, хоть волком вой. Михалыч смотрит на меня с таким сожалением, с таким состраданием, начал какие-то слова утешительные мне выдавать про возможность трезвой жизни, что еще никто, дескать, не умирал от трезвости этой. И тут прояснился мозг мой – надо бежать мне к гипнотизеру, пока он не уехал, покаяться, повиниться, в ноги упасть, ведь есть же у него хоть капля милосердия, ведь не сорвал я ему концерт, а помог только авторитет поднять. А уж не пожалеет – буду с жизнью своей непутевой прощаться.

Схватил я оставшиеся пузырьки, и рванул искать гипнотизера. А он, оказывается, этажом ниже в номере резервном с помощником до утра расположился. Зашел я к нему, так и так, мол, прости, друг сердечный, будь человеком, сними заклятье с меня, всю оставшуюся жизнь благословить тебя буду. А мужичок, скажу честно, понятливый попал, да когда увидел, что не с пустыми руками я к нему явился, быстренько на стол фужерчики поставил, бутербродики дорожные вынул из походного баула. Ну, короче, после более близкого знакомства и снятия порчи, у меня даже уважение к нему появилось. Приговорили мы мои боярышниковые запасы, душевно попрощались, и ушел я в свой номер с ясной и вновь подтвердившейся истиной – мир не без добрых людей.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 25 июл 2018, 15:32 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Продолжение оперы (достал наверно?)
Санаторный бизнес.
(Отрывок из рассказа «Санаторный ревизор»)
Кеша, видя, что скоро начнется переломный момент, который превратит застолье в элементарную пьянку, перевел разговор в сторону от житейских воспоминаний к деловому обсуждению родившейся у него накануне идеи, суть которой заключалась в организации игрового вытягивания денег у азартных отдыхающих болезных клиентов санатория.
- Азарт, и ничто иное, лучший двигатель игровых действий и желаний, – выдал Кеша – правда, не помню, кто сие озвучил, – добавил он.
- Предлагаю такую идею, – произнес Кеша торжественно-загадочным голосом. - У нас есть куча денег, которые мы поимели от шулера Михалыча, мы можем их поделить и разойтись как в море корабли, а можем использовать их, как начало нашего совместного игрового бизнеса.

И вот, чтобы не перегружать повествование научными терминами и теоретическими выкладками, перескажу Кешину идею, одобренную нашим содружеством, понятным рабоче-крестьянским языком. Предложил Кеша такую игру, которая сейчас называется, если я не ошибаюсь, «пейнтбол». Однако надо сказать, что его предложенная игра была в разы лучше и интереснее. А уж кто у Кеши потом украл это изобретение – история умалчивает.

Так вот, по ходу повествования выяснилось, что у Кеши есть в этих краях знакомый прапорщик, заведующий оружейным складом вблизи расположенной стрелковой воинской части. Уж где его судьба свела с этим прапором, на какой кумовской пирушке, Кеша пояснить воздержался, да мы с Кокой и не настаивали. А, надо честно сказать, что в то горбачевское время народилась невесть откуда коммерциализация и кооперация всех отраслей и направлений деятельности народного (мы так считали) хозяйства. Особо это разыгралось в наших доблестных войсках, где наши доблестные генералы при попустительстве и непосредственном участии начальника армии Пашки Грачева вагонами тащили и продавали армейское имущество. А самый главный кооператор (генералиссимус) Мишка Горбачев в то время «за так» отдал все имущество ГСВГ немцам, сломал кровью воинов-россиян созданную берлинскую стену, за что и получил Нобелевскую премию, как главный борец за мир во всем мире. Ну, это так, к слову. А вот вся эта обстановка в стране и позволила Кеше договориться с завскладом о покупке двадцати автоматов АК-47, списанных по причине износа стволов, и столько же пистолетов Макарова с аналогичными дефектами (а уж были эти дефекты, или сам он их сделал, только прапор тот знал). На добро этой аферы и просил нашего согласия Кеша. Безо всякого сожаления расстались мы с Кокой якобы причитающимся нам гонораром-выигрышем.

Бурную деятельность развернул Кеша, окрыленный своей бизнес-идеей. За полсотни за ствол выкупил он оружие, заодно подкупил Кеша пару ящиков холостых патронов к данному оружию. В ближайшем хозмаге скупил последние полсотни указок лазерных, которые в то время появились в свободной продаже, чему были рады безмерно китайцы. По разработке Кеши несколько нанятых им через того же прапора толковых солдатиков начали переоснащение закупленного оружия. В мастерской при складе они прикрепили эти лазерные указки к стволам автоматов, а их питание подвели к спусковому крючку, чтобы луч лазерный заменял пулю при выстреле. Для фиксации попаданий разработал Кеша дополнение к оптическим компакт-дискам в виде токопроводящей пленки. На все эти подготовки ушло порядка трех дней, и вот настал момент испытания чудо оружия.

Мне Кеша нацепил на грудь и спину прищепками диски, которые должны были фиксировать поражение противника, то есть меня. Мне дал автомат, заряженный холостыми патронами, а себе взял пистолет. Разошлись мы с Кешей, словно на дуэли на двадцать метров. Первому доверил Кеша стрелять мне. Прицелился я в диск на груди Кеши, а на спусковой крючок, хоть и знаю, что патроны холостые, как то жутковато нажать, все-таки автомат-то настоящий. Кеша возмущенный орет:
- Стреляй, Васька, стреляй, демон ты вятский, не тяни быка за рога!
Ух, как обиделся я на Кешу за демона, как дал по нему очередь, только автомат в руках запрыгал. Смотрю, у Кеши из диска дым повалил, а Кеша довольный, аж, заскакал от удовольствия, что удалась его затея, что оправдалась его идея. С невозмутимым хладнокровием стал целить Кеша в меня из пистоля. А мне что-то жутковато вдруг стало, но не успел я толком испугаться, как раздался выстрел и одновременно треск из моего диска, и тут же повалил из него едкий дым сгорающей пластмассы. Подскочил Кеша ко мне:
- Убил, убил, - орет, обнимает меня, чуть целовать от радости не начал, да я его резко осадил, погрозив прикладом автомата, вернул его на землю грешную.

Проверив весь арсенал на исправность, Кеша стал организовывать вторую часть бизнес-проекта, первую битву на местности. Для этого он нанял, опять же через того же прапора, два тентованых ГАЗ-66 и организовал с нашей помощью сбор сорока добровольцев, желающих поучаствовать в первом испытательном бое. Половина бойцов была набрана из числа отдыхающих, которых возглавил главврач санатория. Накануне в качестве рекламы Кеша дал ему возможность выпустить очередь из автомата по собственной шкуре, после чего глаза главврача выплеснули такую волну азарта, что никакого сомнения в наличии на поле боя клиентов санатория не могло возникнуть и речи. Вторую половину сражающихся Кеша набрал из числа местных бандюганов и простых местных любителей приключений на собственный задок. Санаторские, названные Кешей «ментами», снарядились автоматами, местных же Кеша возглавил самолично и назвал свой отряд «жуликами», вручив каждому по пистолету. Ментам было выдано по магазину холостых, жуликам по магазину и по 8 дополнительных патронов. Крики возмущения своей братвы несправедливостью Кеша пресек на корню, сказав, что во время следующей битвы поменяет оружие.
Отошли наши «полководцы» в сторонку и начали вести переговоры о задачах и условиях битвы. Бойцы перемешались, начали знакомиться, кто-то вытащил из рюкзаков спиртное, тут же нарисовались одноразовые стаканчики, хрустящие огурчики. Однако Кеша, увидев такой бардак в войсках, сразу поставил условие, что у кого услышит хоть запах спиртного, сразу же конфискует оружие и комиссует, как неполноценный экземпляр. Но тут же, чтобы успокоить нарастающий ропот сорока «непьющих» мужиков продемонстрировал два ящика водки, которые были привезены на поле боя и пообещал лично встать на разлив по окончании битвы. Командованием было определено, что жулики займут полуразвалившееся здание тира, чудом сохранившегося на полигоне, а менты пойдут на штурм здания. Кеша пояснил бойцам, что намечается имитация пресечения бунта на зоне и спасение заложника, роль которого была возложена на меня.

По выстрелу из ракетницы «грянул бой!». Да, уважаемые читатели, видели бы вы, какие страсти разгорелись на поле боя. Словами пересказать, не перескажешь, только песню спортишь. Страсти накалились до такого предела, что только неимоверными усилиями Кеши удалось предотвратить рукопашный бой, который начался, когда все патроны были расстреляны и все диски сожжены. С большим трудом бойцы согласились на ничью и были уговорены продолжить битву в ближайший выходной. Ну а пока шел бой, пара старичков из числа клиентов санатория, соорудила стол со скамейками на сорок человек. На столе появилась всевозможная закуска из столовой санатория, заботливо припасенная главврачом, стаканы, тарелки и спутник всякого настоящего застолья – баян с перламутровыми пуговками. В дальнейшем оказалось, что оба наши полководца – мастера виртуозы игры на оном инструменте.

Что-что, а застолье сорока взбудораженных боем мужиков, взбодренных парой стаканов успокоительного напитка, вряд ли кто-то сумеет передать устным рассказом. Такого дружного застолья не так давно бившихся «смертным» боем врагов, мне видеть не доводилось. До позднего вечера лилась успокоительная жидкость, разбавляемая периодически задушевной застольной песней. А о каком же бизнесе упоминалось в заглавии рассказа, спросите вы. Да не все же меряется деньгами, порой задушевная песня в хорошей компании стоит дороже многих рублей. Не так ли?

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 28 июл 2018, 20:51 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Не мое, но понравилось. Думаю и вы не останетесь равнодушными.
Автор: Кульневская О.П.
СЕРЁЖА

Наша деревня тянулась вдоль Сухоны, взбиралась на крутой угор и разбегалась разноцветными домишками, крыши которых покрывали тенью старые, корявые тополя.
Я, тогда еще незамужняя, но, вообще-то, «в возрасте» (двадцать три года для девицы на селе – это уже многовато), свободная и ждущая со дня на день своего принца на белом коне, работала в местной библиотеке, выдавая деревенским любителям чтения потрепанные романы, свежие и старые журналы и газеты.
И вот однажды в библиотеку на огонек заглянул Сережа. Когда-то мы учились с ним в школе, только был он на пять классов моложе меня, и тогда я на него, малявку, не обращала никакого внимания. А сейчас передо мной стоял высокий, со спортивной фигурой восемнадцатилетний молодец, белоголовый, курносый, с чистыми, светлыми и очень добрыми глазами.
Время от времени он стал наведываться в библиотеку, но книг не брал. С трудом преодолевая стеснение, пытался непринужденно болтать, но больше молчал, краснел, ерошил волосы и потом ретировался, оставляя меня в разброде чувств. А у меня в то время появился на горизонте уверенный в себе поклонник – тоже Сергей, тоже местный, на пару лет старше меня, грубоватый и уверенный в себе. Он упрямо звал меня замуж, вслух мечтая, как сделает свадьбу зимой и под звон бубенцов на тройке лихо прокатится перед односельчанами с красавицей-невестой. Только я как ножом отрезала: «Не бывать свадьбе!»
Однажды на танцах в деревенском клубе я не выдержала Сережин робкий взгляд издалека, от противоположной стены, и пригласила его сама, невзирая на то, что поодаль кружил ястребом второй Сергей, которому я дала отставку.
…Сколько лет прошло, а до сих пор отчетливо помню, как блестели капельки пота на его курносом носу, какими горячими и влажными от волнения были ладони его рук, обнимающих меня.
А я вовсю кокетничала…
Смеясь, (а внутри замирая от страха) спросила:
– Может, проводишь домой?
Он пообещал, а я пошла танцевать с другим Сергеем, который улучил момент и пригласил. Тот тоже предложил проводить меня домой, но я, счастливая и довольная, опрометчиво заявила:
– Меня уже провожают, – и не заметила злого блеска в глазах кавалера.
В общем, восемнадцать и двадцать пять – слишком разные «весовые» категории. Не решился юный Сережа проводить меня в тот вечер.
Через год я вышла замуж, переехала в город, оставив в прошлом того и другого Сергея, родила сына и дочку. Была многолетняя безумная любовь к супругу, потом постепенное разочарование. Потом стало совсем плохо. И чем хуже были отношения с мужем, тем чаще я вспоминала Сережу, милого моего сероглазого мальчика. Знала, что он женат, что у него тоже дети…
С наступлением весны эти воспоминания и сожаления об утраченном и не сбывшемся стали просто наваждением, я не знала, куда от них деваться…
А тем временем дома началось что-то странное…
Кто-то ходил по моей квартире ночами.
Вначале я не придавала этому большого значения: ну, слышу спросонок, как сын или дочка идут в туалет… А мысли про Сережу почему-то – каждый день, и особенно по вечерам, ближе к ночи.
Дальше – больше: уже слышу, как кто-то подходит к дверям моей спальни (мы с супругом спали в разных комнатах) и, стоя в дверном проеме, подолгу смотрит на меня. Сколько раз просыпалась от чьего-то явственного присутствия рядом… А в мыслях – все Сережа, его светлые глаза, бисеринки пота на курносом носу…
Так продолжалось около года. И вот я решилась (Господи, ну почему поздно?!) спросить знакомую, муж которой был Сережиным другом с детства: «Как живет Сережа? Очень хочу увидеть его».
И таким странным взглядом после этих слов взглянула на меня приятельница, что внутри меня все сжалось и похолодело в предчувствии непоправимой беды.
– Он же год назад повесился!
Яркое июньское солнце за окном померкло, на несколько мгновений мир вокруг стал черным и беззвучным…
Все. Это конец. Конец моим глупым надеждам.
Это не ссора, не развод, не отъезд, где можно что-то изменить, если очень захотеть. Это смерть. И никаких исправлений быть не может…
В странном состоянии я жила потом несколько месяцев. И вдруг почему-то связала в одно целое ночные шаги в квартире и мои мысли о нем.
Рыдала по ночам от безысходности и бессилия, от сознания непоправимости… Я опоздала! Ему было плохо, моя любовь могла бы его спасти! Но я опоздала!
О-о! Чтоб понять, это надо испытать самому!
… А ночью как-то ОН вошел в мою комнату – я только начала дремать, – подошел и присел на кровать возле меня. Я даже почувствовала, как прогнулся матрац, как натянулось одеяло…
Открыла глаза – никого…
Однажды вечером, в полнолуние (ах, какая ослепительно яркая луна смотрела в упор в мое окно сквозь тюлевую занавеску!) я не выдержала, схватилась за голову и буквально завыла в отчаянии: «Сережа! Зачем ты умер? Хоть бы во сне узнать, как ты обнимаешь!..»
И уснула в слезах.
А среди ночи проснулась оттого, что кто-то лежал рядом, за моей спиной, блико-близко, почти вплотную, легко касаясь своим телом моего. И осторожно и ласково трогал губами мою щеку. Какая безграничная нежность наполняла это едва уловимое прикосновение!!!
Я села, медленно приходя в себя…
Никого!
Нет, так нельзя, так можно сойти с ума!
Я поехала в родную деревню, пришла к той приятельнице, все рассказала ей, попросила посмотреть Сережины фотографии – живого и мертвого. И долго, через силу, вглядывалась в его застывшее лицо в гробу, твердя себе: «Он умер! Его нет!»
… Прошло уже несколько лет. Ночных шагов давно больше нет, они прекратились тогда сразу же. Нет рядом мужа – мы давно разошлись. Нет Сережи.
А недавно приснился сон: стоит передо мной светловолосый мальчик с крепкими плечами. Не знаю, кто это. Знаю только, что люблю его и повторяю без конца его имя: «Сережа… Сережа…»
И от одного только звучания этого имени по телу разливаются горячие волны, а душа уносится ввысь и растворяется в счастливом блаженстве…

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 02 авг 2018, 02:03 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Войска дяди Васи.

Очередная неудача встретила нас и в этот раз – накануне упала поденка. Весь берег и все заливчики речные покрыты белым слоем этих невзрачных тощих бабочек, Насытившись этим деликатесом, рыба клевать не будет примерно с неделю, это уже проверено неоднократно. Но ехать, глядя на ночь, домой желания никто не проявил, потому решили просто отдохнуть у костра, чайку попить, погуторить «за жизнь». Конец июля. Ночи уже намного стали длиннее, да и прохлада ночная усилилась, вот и пришлось на заготовку дров для костра почти час потратить. Но за это время абориген наш, друг Василий, вскипятил чаек, накрыл «стол» на газетке у костра. Неспешный ужин плавно перешел в неспешную беседу. После того как обсудили все текущие темы, повозмущались предстоящей пенсионной реформой, наступил «час тишины». Где-то неподалеку в кустах коростель выводил свои крякающие трели, комариные стаи несмолкаемым гулом наполняли атмосферу, потрескивали угольки в костре. А ночь впереди рисовалась длинная предлинная и потому, чтобы как-то скоротать время, принял я решение разговорить Василия, да и спутники мои всегда с восторгом принимали его байки.

- А что, Василий, нет ли у тебя каких-нибудь интересных воспоминаний о службе твоей в нашей доблестной армии? Что-то ты как-то этот кусок своей жизни утаиваешь, - обратился я к Василию, после поднесения ему очередной «рюмочки чая».
- Да как нет воспоминаний. Есть, и не каких-нибудь, а самых завлекательных и правдивых. Но уговор – никаких сомнений и каверзных вопросов, иначе сразу сверну повесть свою. Договорились?
Убедившись, что слушатели выразили согласие, закурив свою традиционную беломорину, Василий начал свой рассказ:
- Вот, братцы, через неделю будет Ильин день, но этот день еще носит название дня «Войск дяди Васи». (Воздушно-десантные войска. Автор). Послужил и я в этих доблестных войсках.
Но тут, забыв про уговор, я не выдержал и перебил Василия:
- Так ты же вроде сам говорил нам, что в танковых служил?
Очень недовольно взглянул на меня рассказчик, но, сдержав свой гнев, продолжил:
- Да, первый год я отслужил в танкистах, а вот на второй год службы перевели меня и моего зампотеха капитана Рудакова в десантные войска, для отладки процесса десантирования танка Т-72. В те годы только-только наладили выпуск грузовых парашютов, и была разработана программа десантирования войск одновременно с боевой техникой. Танк мы перегнали своим ходом в расположенную неподалеку десантную часть. К тому времени завезли на аэродром парашюты, и какие-то ученые в высоких офицерских званиях закрепили их на моем танке. Загнал я его в «брюхо» огромного десантного самолета, капитан со мной на месте командира пристроился. Танк не глушим – задача сразу по приземлении в «атаку». Взлетел самолет, высоту набрал – условный стук по броне – десантируемся. Хоть и в танке сижу, но жуть охватила меня от сапог до шлемофона. Открыл я смотровой люк и вижу, как раскрывается нутро самолетное, не успел ничего сообразить, как уже вижу в воздухе мы, а через минуту толчок такой, что, будь я меньшей комплекции, точно бы в люк вылетел. Чувствую нутром своим, что скорость падения снизилась, но что-то неладное с танком творится – спускается он стволом вниз, видать что-то не подрасчитали конструктора или один из четырех парашютов не раскрылся. А земля приближается да с такой скоростью, что живым остаться у меня всякая надежда улетучилась. Ору в ларингофон капитану: «Группируйся, товарищ капитан, сейчас об землю вдаримся. Да так крепко, что, может, в палате встретимся, а, может, и в морге». Откуда и смелость появилась, даже на шутки потянуло. Но удар об землю был такой силы, что если бы не шлемофон, то мозги мои скромные по стенкам танка соскребать бы пришлось. Пиропатроны, которые должны были смягчить удар об землю, сработали, но танк от их сработки только в сторону откинуло. Двигатель заглох – тишина страшная наступила. Вылез я из танка, в голове от удара музыка какая-то играет, в глазах звездочки мелькают – ну натуральная дискотека в сельском клубе. Смотрю, и капитан мой из башни вылезает – взгляд как у боксера, которому пятый нокаут изладили. А танк мой еще хуже нас выглядит: ствол наполовину в землю ушел, а ещё и согнулся под прямым углом, хоть завтра из-за угла стреляй. А по полю к нам уже мчатся горе-конструктора на уазиках, за ними пожарка мчится и еще пара армейских Уралов. Как же они, конструктора эти, были рады нашей живучести, но взяли тут же подписку о неразглашении произошедшего инцидента.

В общем и целом, через пару дней выписали нас с капитаном из лазарета. Отсоединили мы с капитаном ствол танковый, перегнал я танк в часть, занялся его ремонтом, так как сорвало с креплений все, что могло сорваться, а капитан поехал за новым стволом на танковый завод.

Пока капитан за стволом ездит, определили меня в первую роту, и стал я тянуть десантную службу. Ох и тяжко же мне было поначалу. Я ведь в танке своем, по прежнему месту службы, ни о каком турнике, а тем более беге в полной выкладке и не слыхивал, а тут узнал почем фунт лиха. Единственное, что мне облегчало службу это то, что комроты, капитан Зимин, земляком моим оказался. Через день на кухню меня определял, а я и рад радешенек: картошку чищу – напеваю, посуду мою – пританцовываю.

Но тут назрели войсковые учения. Десантникам выдали приказ – уничтожить ракетную часть, а ракетчикам дали задание – уничтожить десантный аэродром. Никак закосить у меня не получилось, но и сознаваться, что я ни разу не прыгал с парашютом, было стыдно. До десантирования оставалось два дня, и за это время Зимин натаскал меня, сколь мог, по науке прыжков с парашютом. Зная свою беспомощность в управлении парашютом, попросил я у комроты карту местности, где предстояло десантироваться, и срисовал её на случай потери сослуживцев после приземления.

И вот настал час моего «подвига». В ночное небо вытолкнул первым меня Зимин. Уж как я приземлился, даже сейчас вспомнить не могу. Очнулся только под утро – сижу на поляне, стропы основного парашюта отрезаны, а запасной на груди не тронут. А был вот также как сейчас конец июля, ночи холодные. Дай, думаю, пойду с запасным парашютом, так хоть теплее. А куда идти даже и приблизительно не знаю. Покричал, покричал – тишина кругом, пошел наугад, куда глаза глядят. Иду, песни напеваю, на душе радость несказанная, что живой остался после такого безрассудного прыжка-поступка. Дойти бы до деревни какой, там бы уж чего-нибудь дальше придумал, как связаться с Зиминым.

Вышел на поляну – недоумеваю, откуда в такой тайге поляна появилась? А в это время трава на поляне разъезжаться начала в две стороны и появилась огромных размеров круглая ямина. У меня от страха и песня на полуслове оборвалась, сердце забилось так, как будто мертвеца в постели у себя обнаружил. Встал я как вкопанный - ни бежать, ни орать, сил нет, страх сковал все мышцы и мыслительные органы. А из ямы, смотрю, медленно-медленно вылезает, не поверите мужики, боевая крылатая ракета. И тут включился мой мыслительный орган, понял я, что на шахту ракетную я наткнулся, и что сейчас произойдет запуск этой ракеты, которая выполнит боевую учебную задачу уничтожения нашего десантного аэродрома. И еще я мгновенно понял, что пламенем сгоревшего ракетного топлива через мгновение зажарюсь я до такой степени, как в крематории не жарят, что даже щепотки праха моего не останется. Пролетела перед моими глазами жизнь моя короткая, мамку с папкой увидел, Светку – подругу мою вспомнил. Но так жить захотелось, мужики, вы даже представить себе не можете, а самое обидное – никто и не узнает, какой лютой смертью покинул я путь земной. И вот на базе этой жалости к самому себе, а, может, по какой другой причине, но принял я единственное на тот момент правильное решение – заскочил я на оголовок ракеты, обхватил ее руками, а ногами уперся в крылья. Через секунду столб пламени вырвался из шахты, но я уже был вне его досягаемости. Ракета довольно быстро набрала скорость и сменила вертикальный полет на горизонтальный, чуть не сбросив меня при этом обратно на грешную землю. Но я вовремя среагировал и сел на нее, упершись спиной в крылья. Если бы не эти крылья, таким мощным ветром скинуло бы меня через мгновение.

Через минуту слышу - гул от двигателя моей ракеты почему-то усилился. Оглянулся я и глазам своим не поверил - за моей ракетой еще четыре летят, и все повторяют нашу траекторию, а то, что ракетой управляют из командного пункта, я понял сразу, так как закрылки на крыльях, о которые я оперся, периодически поворачивались, и ракета корректировала свой курс. По моим подсчетам, которые я мгновенно провел, лететь ей до аэродрома надо было минут двадцать. Это я исчислил, вспомнив время полета самолета, на котором меня забросили в местность, где располагалась ракетная часть, откуда я и соизволил взлететь. Вынул я из-за пазухи карту, которую как знал, что пригодится, и стал пытаться сориентироваться на местности. А у меня, надо вам сказать мужики, были в то время часы «Командирские ПЛЮС». При нажатии дополнительной кнопки стрелки часов скреплялись и превращались в стрелку компаса. Часовая, короткая которая, на север показывала. Вот по этому компасу и по карте вычислил я, что мне надо повернуть ракету на десять градусов на запад, иначе я пролечу очень далеко от родной части. Но как это сделать, если с земли идет корректировка курса? И тут я вспомнил, что у меня ведь есть портсигар из нержавейки, подаренный мне на память подругой моей Светкой. И как только левый закрылок повернулся на восток, я засунул портсигар в образовавшийся зазор. Ракета сменила плавно направление полета, все её «подруги» тупо последовали за ней. Так, подумал я, сейчас надо себе алиби какое-то изготовить, а времени полета осталось на пару минут. Если не спрыгнуть с запасным парашютом сейчас, то через эти минуты грохнусь я вместе с ракетой на аэродроме и после её взрыва, пусть и холостого, внутренности мои далеко разбросит по взлетной полосе. Алиби, алиби – забилась мысль в голове, и тут упал мой взгляд на боеголовку ракеты. И вспомнил я, что после перевозки таких ракет боеголовку, взрыватель то есть, навинчивают на ракету. Раз навинчивают – значит можно и свинтить.

Через мгновение боеголовка была помещена за запасным парашютом. По расчетам настало время спрыгивать на землю. Портсигар было жалко, но я понял, что если его вынуть, то корректировщик с земли сможет направить ракету на наш аэродром, а если оставить – упадет она с «подругами» невесть где, когда топливо кончится. Вот это и будет победой десанта над ракетными войсками.

Приземление прошло удачно, и не поверите мужики, прямо на плац приземлился я в своей родной части. Но на плацу никого в тот момент не было и никто не засек мое приземление с неба. Через несколько минут офицер из штаба подошел ко мне и поинтересовался, кто я такой и почему не на учениях? На мой рассказ он среагировал как-то неадекватно. С помощью дежурного по штабу препроводил меня на кичман (камера предварительного задержания солдат. Автор). Боеголовку я спрятал в кичмане под нары, как знал, что это моё алиби, и когда-нибудь она мне пригодится. На следующий день за уклонение от воинской службы определил меня начштаба на десять суток губы. Через три дня вернулись из боевого похода друзья мои десантники. Зимин обрадовался, узнав, что я сижу на губе, но ни в какую не мог поверить моему рассказу. Боеголовку, которую я принес с кичи, он разглядывал с явным интересом, но убрал ее в свой сейф. От греха подальше – так он мотивировал свой поступок. Поступила информация, что четыре ракеты (кроме пятой) взорвались вдали от аэродрома, ракетчикам было засчитано поражение. Многие солдатики в качестве поощрения были отмечены отпусками на родину. Я и Зимин молчали о случившемся. Однако, после того как Зимин узнал о пятой не взорвавшейся ракете, он еще раз расспросил меня обо всех деталях, но похоже червячок сомнения у него все же остался.

Через десять дней приехала в часть к нам большая комиссия. Меня и Зимина вызвали в штаб на допрос. Я пока шел до штаба чуть не поседел, ну, думаю, посадят меня за поврежденный танк, а капитан Рудаков как пропал, ни его, ни ствола танкового. Заходим с Зиминым в штаб. Он представляется, затем я:
– Рядовой Краснов по вашему приказанию прибыл.
Подходит ко мне полковник с петлицами ракетчика и протягивает мне портсигар:
- Твой предмет, рядовой Краснов?
- Так точно, мой, товарищ полковник, - отвечаю строго по уставу. А у самого от души отлегло, я ведь думал, что по поводу танка разборки будут.
- Ну а сейчас сознавайся, где боеголовка с ракеты?
- В сейфе у меня, товарищ подполковник, - вступился за меня комроты.
- Ну а сейчас расскажи, рядовой Краснов, как это тебе удалось рули на ракете заклинить и боеголовку украсть, только не пой нам песен, что ты не на земле это сделал, не в шахте пусковой. Как ты мог в эту шахту попасть, там ведь все под мониторами, все под сигнализацией?

Попытался я рассказать комиссии, как все было на самом деле, но с первых же минут комиссию такой смех охватил, что мне даже самому смешно стало. Один только Зимин задумчиво смотрел на боеголовку, которую он принес из роты, пока я рассказывал о «подвиге». Но на всякий случай комиссия взяла с меня и комроты подписку о неразглашении в течение 25 лет. А уже тридцать прошло, да и кто поверит сказанному. Вот я смотрю на вас, мужики, и по вашей реакции вижу, что не верите вы ни одному моему слову. А вот покажу я сейчас вам тот портсигар помятый, правда, я его выправил, но видно ведь, что он помят был. Неужели и после этого не поверите?

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 05 авг 2018, 12:05 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Кладоискатель.

Часть первая. Чудесная карта.

Летнее утро, выходной день. Ранний звонок в дверь.
- И кого еще в такую рань принесло, - недовольно ворчу я, натягивая спортивные брюки, и нехотя открываю дверь. На пороге друг мой Василий, собственной персоной.
- Хорош дрыхать, Палыч. Все счастье проспишь. На дворе уже солнце в зените, а ты все еще медведя зимнего из себя корчишь. Дело у меня к тебе архиважное, как говаривал Вовчик, не чета который нынешнему, - попытался взбодрить гость меня.
- Проходи на кухню, чайку попей, там, в холодильнике, сам найдешь, а я пока хоть в порядок себя приведу.
- Ну, давай колись, абориген камский, какую опять авантюру затеял? Знаю ведь, просто так тебя в гости не заманишь. Опять наверно на тот свет сгонял, да узнал куда Никита, друг твой скупердяйный, денежки свои заховал? Ну-ка сознавайся, угадал я?
- Ты что, Палыч, мысли читать научился? Ведь в самую точку попал. Ну не ожидал я от тебя такой прыти. Как в воду ведь глядишь – так и есть ведь: нашел я клад, причем с помощью Никиты, тобой упомянутого, светлая память ему, другу моему незабвенному. Нашел-то пока чисто теоритически, но с твоей помощью надеюсь найти практически, то есть, чтоб в руки можно было его взять да глазом оценить, и, причем, не только глазом а и калькулятором.

Вот как заговорил Василий, думаю про себя, слов-то каких мудреных где-то нахватался: «теоритически, практически, калькулятор». Да хотя он всегда так, Василий этот, простака из себя строит, а на самом деле этот же интернет вперед меня осилил, вот и бродит сейчас по его просторам, словечки всякие в памяти освежает.
А Василий невозмутимо дальше продолжает:
- У твоего зятя, ты мне как-то, Палыч, говорил, металлоискатель есть?
- Ну, есть, а с чего ты спросил, не в черные ли копатели податься хочешь, колчаковские патроны медные на Юксовской тропе искать надумал?
- Ты зря, Палыч, иронизируешь, слегка обидевшись, промолвил Василий.
- Так ты расскажи весь расклад, не тяни кота за хвост. Ходишь вокруг да около, то металлоискатель тебе нужен, то Никиту покойничка с какого-то перепою вспомнил. Его уж годков десять как на свете нет, а ты его клад искать собрался, этот клад уж давно сгнил наверно, или копатели уж давно его, клад этот, нашли.
- Да не серчай ты на меня - старика, память-то у меня идеальная, а вот мысли в голове никак в одну тропинку не могут выстроиться. Слушай внимательно, только не перебивай, а то собьюсь с мысли, потом опять долго настраиваться буду, - высказался Василий притихшим голосом. Вынул свой неизменный Беломор, закурил, и продолжил свой рассказ:
- Сунулся я, было, на днях порядок на вышке навести и наткнулся на сундук старый, еще Никите принадлежавший. Хлам там у него всякий хранился, даже лаптей две пары ненадёванные нашел. В музей наш, думаю, снесу, дальше рыться стал.
И представляешь, Палыч, на дне сундука нашел я икону старинную. Доска доской, но образ святой какой-то проглядывает. Сам-то я не силен в религии, но Светка, женка моя, сразу определила, что икона аж 17 века, надпись внизу увидела через лупу. Решили мы с ней никому о находке не говорить, а передать её Андрюхе, сыну моему. А уж он в городе какому-нибудь богатому коллекционеру её столкнет за хорошие деньги. На том и порешили. А мне как неймется, как какой-то секрет неразгаданный чую. Ну, зачем, думаю, Никита икону эту хранил, да еще, причем, на дне сундука. Что-то тут не чисто, думаю, секрет здесь какой-то явно присутствует. И так покручу икону эту, и эдак – ну ничего необычного: икона как икона, ну старинная, ну на доске нарисована, так они в то время все на досках были. Дай, думаю, на обратной стороне погляжу внимательнее. И что ты думаешь, Палыч, точно – какие-то линии ножичком вырезанные заметил. Прочертил я эти линии карандашом и чуть плохо мне не стало. Карта реки моей взору открылась, а на карте этой крестик нарисован аккурат напротив того места где мы обычно с вами рыбачим, где родник из горы рядом вытекает.

- Ну и что такого необычного тут, друг мой Василий, может это клевое место указано, или утоп кто-то там, где крестик стоит. Что-то ты на старости лет какой-то наивный стал, везде тебе клады мерещатся, все какие-то домовые к тебе ходят, да и сам по мирам загробным шастаешь почем зря. Хорош, Василий, устал я от твоих баек, когда уж ты остепенишься?
Ох и зря я это сказал. Насупился Василий, носом зашмыгал, нервно полез за Беломором, даже от стопочки поначалу отказался. Но пригубив стопочку и закурив, смотрю, потихоньку отходить начал.
- Ты до конца можешь дослушать? Не нужна была бы твоя помощь, так давно бы меня уж тут не было, - в сердцах выдал Василий.
- Ладно, ладно, что уж плохого я тебе сказал? Давай продолжай, обещаю больше не перебивать – успокоительным тоном ответил я Василию, но в душе был явно разочарован повествованием друга. Зря, думаю, только время трачу на слушанье его трепа, очередная байка не более. Но зачем тогда ему нужна моя помощь, может и в самом деле не зря крестик на карте нарисован? А Василий вновь с серьезным видом лица продолжил:
- И тут я, Палыч, вспомнил давний рассказ друга моего Никиты. Тот рассказ я воспринял в то время также недоверчиво, как ты сейчас мой. Никита же, в отличие от меня сегодняшнего, увидев, что я не верю ему, ничуть не обиделся и перевел разговор на другую тему. А рассказ его был таков, из слова в слово постараюсь его передать, потому как весь секрет и заключается в этом рассказе.
- Знаешь ли ты, Василий, что через наши края в семнадцатом веке проходил так называемый Сибирский тракт. Из Москвы через Вологду, через наше село проходил путь в Соликамск, а оттуда дальше в Сибирь. И через наше село проходил также путь из Архангельска в Сибирь. Село наше в то время городом было, таможня здесь была, склады перевалочные. Жизнь кипела и бурлила, промыслы всяческие были, лес заготовляли и сплавляли на пермские солеварни, оттуда из пермского края соль и медные изделия через наше село в Москву и Архангельск доставлялись. Да, да, не удивляйся, Василий, даже медные сервизы для царских утех через наши края проходили. И есть в моей семье, Василий легенда такая. Предок мой бурлачил в те годы по Каме: весной они лес по большой воде в Соликамск сплавляли, а летом барки таскали вверх по реке до нашего села. Тяжкий же это труд был, скажу я тебе, Василий. По берегу не пройдешь, сам знаешь, берега крутые, сплошные повороты, вот и приходилось таскать барки с помощью завозных якорей. Утащат на лодке (завозной она называлась) канат длиной с полкилометра, на конце которого якорь. Подтянут бурлаки с помощью этого каната, перемещаясь по палубе, барку к якорю, а в это время уже другой якорь завезен вверх по течению. Вот так целыми днями и подтягивали барку с медью или солью к завозным якорям. За день летний верст по десять поднимались, весь путь занимал недели две. Барки несли на себе тонн по двадцать товару, так что купцам выгоднее было товар водным путем перевозить, чем санными обозами.
Вот на одной такой барке и находился мой предок, легенду о котором я тебе и рассказываю. Был он молод и здоров, звался Олегом, был гребцом на завозне. Везли они в тот раз, о котором гласит легенда, медные сервизы в царские палаты, самовары на ярмарку в Нижний, да еще секретным образом загруженные серебром два окованных железом сундука. В то неспокойное время пошаливали на реках ушкуйники (так называли речных пиратов) и вогульские разбойники. И в тот злополучный поход в трех верстах от причала напали на барку вогулы. Выбрали они такое место, где барка близко к берегу подошла, и из пищалей начали расстреливать земляков наших. Бригадир бурлаков, шишкой называли таких главарей, не растерялся, намотал свободный конец каната на боковой швартовый штырь. Барку развернуло течением, накренило на бок, зачерпнула она воды и ушла на дно, порвав при этом тяговый канат. Всех оставшихся в живых, плавающих на поверхности реки бурлаков, добили вогулы, а Олег, находясь в завозной лодке, упал на дно. Лодку унесло течением далеко от затонувшей барки, пока не прибило на песчаную отмель. Придя в село, рассказал Олег землякам о погибших товарищах, но про товар, находившийся на барке, слукавил, поскольку груз серебряный был секретным и за разглашение про него, мог он крепко пострадать. Сказал, что везли они соль, даже про медные сервизы и самовары не стал никому говорить.
- Вот такую семейную легенду рассказал мне Никита. Да прибавил нехотя при этом, что только он знает, где лежит на дне эта барка и что знание это передается в их роду из поколения в поколение. Сказал еще Никита, что пытался он неоднократно нащупать багром затонувшую барку, да так и не смог, видать далеко ее течением утащило, да и песком наверно давно и глубоко замыло. Не поверил я тогда ни одному слову Никитиному, легенда она и есть легенда, по-моему, одно и то же, что и байка. А вот когда нашел икону, да карту на ней обозначенную, тут и вспомнил я ту легенду давнишнюю. Понял я, зачем хранил икону Никита. Но не дал Бог ему наследника, бездетным так и скончался он, а про икону, да карту на ней скорей всего по причине своей древности и забыл.
- А на карту-то можно, Василий, взглянуть?
- Принес я ее, копию конечно, как чувствовал, что заинтересуешься ты, Палыч, потому как знаю, что авантюрист ты тоже еще тот.
Долго еще в тот день мы с Василием разглядывали карту, обсуждали детали поиска. В интернете раскопали, что да, действительно медеплавильные заводы в 1750 году выполняли заказы по изготовлению сервизов и самоваров, что серебро перевозилось в царскую казну, что вогулы захватили в то время много барок с товаром. Приняли мы с Василием решение, что посторонних в наше дело привлекать не будем, кроме Андрея, сына Василия, который на днях собирался приехать в отпуск на родину. Операцию назначили на следующие выходные, к тому времени я должен был взять у зятя металлоискатель, а Василий наймет лодку с мотором, прочный канат и будет ждать меня в полной амуниции.

Продолжение следует.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 07 авг 2018, 08:20 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Продолжение.
Кладоискатель.

Часть вторая. Сбылась мечта идиота.

Сухопутный металлоискатель зятя оказался слабоват для поиска металла сквозь толщу воды. Пробные поиски утопленной в пруду рельсовой накладки даже на метровой глубине показали его абсолютную неэффективность. Срочно, взяв выходной, смотался я в областной центр, где в «Полигоне» купил импортный прибор «Джемини», инструкция которого обещала безошибочное обнаружение металла на глубине до шести метров, причем прибор позволял, судя по той же инструкции, определить массу искомого металла, отличить цветной металл от не цветного. Удачное опробование сего чуда иноземной техники вселило надежду в мою авантюрную душу.

Упаковав все необходимые причиндалы, на машине едем с зятем Алексеем на «дело». Хоть и договаривались с Василием лишних не подключать, но зятя родного разве можно назвать «лишним». Думаю про себя - Василий мужик понятливый – может в душе и чертыхнется, но вслух вряд ли недовольство выскажет. Подъезжаем к Каме, на берегу встречает нас Василий с сыном Андреем. У берега плещется пластиковая лодка с импортным мотором, рядом вижу водолазное снаряжение, видно отец с сыном время даром не теряли, а основательно подготовились к операции.

Слегка перекусив за открытие мероприятия, распределили обязанности и с нарастающим волнением принялись устанавливать на лодку аппаратуру, Андрей стал облачаться в водолазное обмундирование. Предварительно, еще на берегу, мы наметили план поиска якоря, который в отличие от барки должен был находиться в районе, отмеченном крестом на карте. Я устроился в передней части лодки, Андрей за мной, а Василий, как самый опытный лодочник занял место у подвесного мотора. Зятя оставили на берегу готовить бивак и корректировать наше местонахождение в районе поиска. В течение нескольких часов бороздили мы предполагаемое место - прибор хранил гнетущее молчание. По мере истечения времени бесплодных поисков, азарт наш и волнение поутихли, стало закрадываться смутное сомнение о правдоподобности легенды.

Стало темнеть на глазах, аккумулятор аппарата начал попискивать, зарядки просить. Делать нечего, стали сворачивать поиски и готовиться к ночевке. За рюмочкой чая, скрашивавшей наш быт и исчезающую надежду, неожиданно Андрей затряс головой и залился раскатистым смехом. Мы с Василием мгновенно переглянулись – все ли ладно с ним, может пора машину заводить да в дурку его везти? Но через минуту Андрей, с трудом сдерживая смех, поведал нам, пришедшую в его голову мысль:
- Батя, Палыч, да и я в том числе – ну не дебилы ли мы? Крестиком-то ведь место затопления барки показано, а якорь-то ведь на сто метров выше по течению, как минимум, лежит.

Утром, окрыленные надеждой, мы стали подниматься челноком вверх по течению, и уже через десять минут Джимми (так мы стали его называть) запищал и показал нам, что под лодкой находится железный предмет весом около двухсот килограмм. Сомнений не было – мы нашли якорь. Окрыленные находкой, без перерыва продолжаем поиск.

Андрей, нырнув с аквалангом, привязал к якорю канат, и лодка наша стала спускаться по течению. Но Джимми молчал. Уже вытянулся на всю длину канат, но результат нулевой. Удлинили канат еще на сто метров – та же картина: тишина из прибора идет, хоть сам начинай пищать. Дальше спускаться некуда - река делает крутой поворот. В полной растерянности вновь поднимаемся к якорю – повторный спуск – джимми упорно молчит, как воды в рот набрал. В полной растерянности после трех попыток решили пообедать и проанализировать наше безрадостное и безнадежное положение.

Путем долгих измышлений пришли мы к выводу, что барку, вероятно еще давным-давно, подняли со дна реки, а Олег мог этого и не знать. Ну, кто же бросит два сундука серебра и пятнадцать тонн медных сервизов и самоваров? Обидно, конечно, но не смертельно, да и затрат больших вроде не понесли. Сидим задумчивые, молчаливые. Даже Василий, уж до чего говорун, и тот уныло смолит одну беломорину за другой. А Андрей, смотрю, что-то все сильней и сильней лоб свой нахмуривает, да вдруг как зайдется хохотом, ну точно ночная истерика вновь началась, только в усиленном варианте. Василий соскочил на ноги, да как врезал со страху сыну плюху, что тот аж заикаться стал, пытаясь что-то объяснить нам:
- Ты что, батя, с неудачи головкой никак приболел, вдарил так, как будто не сын я тебе, а враг заклятый. Слушайте, старичьё несмышленое, что мне сейчас в голову пришло – мысль одинокая, но верная. Ведь не знаем мы, был ли тот штырь швартовый, на который шишка канат намотал, посередине барки. Вероятно, был он ближе к носу, потому барка течением сместилась на середину реки, а мы ищем вдоль по течению от якоря. Поняли, отцы, в чем хитрость, геометрию в школе учить надо было, а не в носу ковыряться.
Обидны слова последние Андрюхины были, но логика в его высказывании явная прослеживалась.

Тут же, не отвлекаясь на всякие рюмочки чая за идею, начали мы тралить новую тропу, отплыв от прежней трассы метров на двадцать. Не успев проплыть и на половину каната, как джимми ошалелым писком возвестил о массивной находке и, причем, цветного металла. Крики «Ура», наверно, слышало даже население расположенного в трех километрах села. Леха на берегу исполнял танец дикаря, нашедшего консервную банку, нам же этого не позволяли габариты лодки. Тут же, после того как мы закрепились на собственном якоре, Андрей нырнул в воду и через минуту вынырнул, держа в руке медный самовар.

- Ну, что, друзья мои, вот и сбылась мечта идиота, как говорил небезызвестный наш кумир Остап Сулейман Бендер, - начал я свою тоскливую речь, крутя в руках позеленевший от времени самовар, когда страсти у костра поутихли, когда тосты за удачное завершение дела закончились по причине отсутствия радостного зелья.
– И вспомните, друзья, как говорил Остап Кисе: «Только плюньте вы фельдмаршал на эту вашу затею». Найти-то клад мы нашли, а как его, Василий, доставать из реки будем? Какая там глубина, Андрей? Четыре метра, говоришь? Это сколько же баллонов с кислородом нам надо будет, да к ним еще водолазное снаряжение где-то надо достать. Этот вопрос мы с тобой Василий еще и не рассматривали, потому, как только сейчас к нему подобрались. Да, и не забудьте, друзья кладоискатели, что всю нашу трудовую деятельность по извлечению клада завтра же зрительская толпа наблюдать будет, весь берег будет заполнен жителями и корреспондентами на радость комарам местным. И как же мы утаим при этом наш клад? Придется нам тогда довольствоваться несчастной четвертиной всего богатства, да и то если родное государство снизойдет до такой щедрости, а то может и статью какую предъявят за незаконную деятельность, за кладоукрывательство .

- Да ты не переживай, Палыч, мы со Светкой на досуге этот вопрос уже решили. Сейчас предлагаю сворачиваться до следующего выходного. Мы с Андреем за неделю все подготовим к поднятию клада, ну а там с божьей помощью и закончим наше мероприятие. А тебе задание, Палыч, найти передвижную электростанцию и доставить ее сюда.
Сколь я ни пытался вызнать у Василия, в чем его секрет заключается, как он клад со дна вознамерился достать, ни в какую он не сознался. Так, говорит, завлекательней тебе Палыч будет, поломай-ка голову на досуге, как можно клад за ночь со дна реки поднять, да еще и увезти в потайное место на хранение. Всю неделю ломал я голову над этой проблемой, но ничего лучше, чем трактор с лебедкой на берегу, вытаскивающий по дну реки кошель с уложенными туда ценностями, придумать не смог.

Продолжение следует.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 08 авг 2018, 20:50 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Кладоискатель.

Часть третья. Клад переехал в склад.

Каково же было мое удивление увиденным изобретением Василия сложно рассказать, а тем более описать простым русским языком. На неприметной поляне в прибрежном лесу, вдали от посторонних глаз, стояла чудо конструкция, состоящая из настила на двадцати бочках, на котором был установлен гидроманипулятор, каким загружаются лесовозы. Вот чем-чем, а такой выдумкой Василия я был просто восхищен - это надо же до такого додуматься простому сельскому механику. Да, силен же на думку русский мужик, этого у него не отнимешь. Гидронасос был присоединен к электродвигателю, на установке были закреплены два мощных прожектора. Тут же на поляне установили передвижную электростанцию на настил и подключили к шкафу управления.

- Ну ладно, Василий, гидроманипулятором ты клад из реки вынешь, а как его на берег доставить, на чем и как увезти его - поделись, как ты это запланировал? – с возрастающим интересом обратился я к доморощенному изобретателю.
- Как ты любишь выражаться, Палыч, - элементарно. У меня рядом на соседней поляне еще один плот изготовлен, только бочки у него по бокам закреплены, а днище раздвижное. Как стемнеет, мы оба плота трактором в реку стащим, а телегу тракторную с удлиненным дышлом в воду запихнем. С транспортного плота металл в телегу свалится, когда настил на нем в стороны разойдется. По мере наполнения телеги будем ее на берег вытаскивать и на разгрузку отправлять, - с деловым видом пояснил изобретатель.

Всю ночь орудовал на манипуляторе Василий. Зрелище было, скажу вам, экзотическое. В лучах двух прожекторов Василий, восседая на установке, металлической рукой гидроманипулятора вычерпывал из глубины реки подносы, чаши, самовары, Дважды ночную тишину взрывал его дикий крик, это когда в захвате оказывались сундуки, сохранившиеся в первозданном виде. По тому, как накренялся плот, чувствовалось, что содержимое сундуков имеет значительный вес, что вселяло в нас неимоверную радость. К утру весь товар был поднят со дна и перевезен Андреем в ангарный склад на краю села. Этим складом заведовал Василий еще во времена социализма, ныне склад был заброшен, но ключами по-прежнему владел только он. Оба плота в течение нескольких часов были разобраны. К обеду ничто не напоминало о том, что накануне ночью осуществилась здесь грандиозная, по нашим меркам, операция извлечения клада из глубины реки и веков.

Отоспавшись в тиши прохладных Никитиных хором, освежив свои головы местной овсяной бражкой, а животы вкуснейшими щами из русской печи, сели мы на очередной совет. Теперь надо было решить, что с кладом делать. Это ведь не сто килограмм меди и не слиток серебра. Одной меди по нашим скромным подсчетам было более пятнадцати тонн, да и серебра по прикидкам с тонну, не меньше. Сразу предупредил я собрание, что одно дело медь – это цветной металл, а другое дело серебро – это уже драгметалл, за незаконный оборот которого статья предусмотрена в уголовном кодексе, причем, не такая уж безобидная - лет по пять каждому припаяют, это как минимум. Призадумалась после моих слов бригада кладоискателей, тишина за столом становилась гнетущей – ну не выкидывать же назад в реку это, с таким трудом добытое, серебро. Стали предлагать и обдумывать всевозможные варианты реализации этого злосчастного серебра. Василий предложил даже скооперироваться с церковным батюшкой и организовать подпольную штамповку серебряных крестиков. Идея была вроде неплохая, но когда подсчитали, сколько можно таких крестиков наштамповать из нашего клада, да вспомнили нашу местную рождаемость, с неохотой, но пришлось забраковать эту идею. Какие только варианты ещё не пробовали изыскать – ничего подходящего не находилось.

- А давайте, мужики, Светлану, жену мою, подключим к решению это казуса. Она девка у меня с таким нетипичным складом ума, такие порой необычные решения выдает, что порой мне кажется, не с потусторонними ли силами она консультируется, - предложил Василий, видя зашедшие в тупик размышления.
Пригласили Светлану и поведали ей нашу проблему реализации серебряных слитков.
- Да, мужички, заработали вы себе головную боль: как овец сохранить и волков накормить. Сходу и предложить ничего не могу, но вы не переживайте, дайте мне время подумать, а сами пока медью займитесь. К утру, надеюсь, выдам вам решение этой головоломки, - молвила Светлана невозмутимым голосом.

Уверовавшись в мудрость Васильевой жены, приступили мы к реализации медных запасов. По задумке Василия доставили в склад кузнечный молот из заброшенной совхозной кузницы, подключили его к сети, и работа по подготовке клада к утилизации пошла полным ходом. С одного удара молота самовары превращались в плоскую заготовку, и никто бы даже при большом желании не понял, что она, заготовка эта, только что была пузатым самоваром. Такая же участь постигла чаши, кувшины и прочую утварь, которая так хотела украсить царские хоромы. Сдачу цветмета, чтобы не вызывать у контрольных органов излишнего интереса, решили не форсировать, а растянуть по времени хотя бы на полгода и раскинуть по разным пунктам приемки. В нашу Ниву сразу загрузили чуть не полтонны, в джип Андрея вошло более тонны. С чувством достойно выполненного долга отправились на ночлег.

Продолжение следует.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 389 ]  На страницу Пред.  1 ... 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17 ... 39  След.

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 18


Быстрые действия:
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Русская поддержка phpBB