Жестокий выбор. Тайные похороны.
- Ладная скамеечка получилась, – сказал Павел, стряхивая песок с рук. - Давай, сын, помянем мамку, посидим немного, да я домой поеду. Он достал из сумки и разложил на скамейке нехитрую закуску и бутылку водки. Налил один стакан до половины, в другой плеснул, как говорится, на один глоток, положил на могильный холмик конфету. Выпили. Помолчав пару минут, Павел глубоко вздохнул и тихо сказал: - Хочу тебе, сын, тайну свою рассказать, не хочу в могилу с собой уносить то, что известно мне одному. Вот эту скамейку, на которой сидим, задумал я еще год назад смастерить. Не дело, когда у могилки негде присесть. Задумать то задумал, а столбиков в запасе нет. Заправил я мотороллер свой грузовой, положил бензопилу с топором в кузов и стал ждать непогоды. Не удивляйся – именно непогоды, потому как решил завалить елку в ближайшем лесочке за картофельным полем, там удобно подъехать можно. Стал бы пилить в обычный день – весь поселок бы услышал, а за незаконную рубку можно такой штраф заполучить, что мало не покажется. А народ у нас, сам знаешь, разный, найдется кто-нибудь и быстро сообщит куда следует. Через пару дней под вечер захмурило, ветер поднялся. Ну, думаю, пора ехать, до дождя попробую успеть. А елку я заранее приглядел, продумал, куда завалить ее, чтоб удобно было сучки обрубить и на столбики распилить. Да только приехав на место, понял, что ветер не помощник мне сегодня, не туда дует, упадет елка не на поляну, а в густой еловый молодняк, выросший рядом с соседней елкой. Но решил все же не откладывать, когда еще такая хмарь соберется. Приехал засветло еще, завел пилу и как можно ниже, чтобы пенек незаметный оставить, спилил елку. А она возьми да и упади именно туда, куда я и не хотел. Ладно, думаю, хоть на соседней елке не повисла, а только рядом упала. Начал сучки обрубать, тороплюсь, чтобы до дождя успеть. А ветер воет, темно стало, туча надвигается страшенная. Погромыхивать начало, молния пару раз рядом сверкнула. Жутковато стало мне, но не бросишь ведь, вдруг завтра с утра после дождичка кто по грибы надумает – сразу наткнутся. Неудобно в молодняке сучки обрубать, но кое-как дорубил сучки до середины ствола, приблизился уже к соседней елке и, представляешь, Володя, волосы дыбом встали – куча костей под елкой и череп белеет. Да в это время еще молния как жахнула где-то рядом, чуть на землю я не сел с испугу. Отскочил я, как ошпаренный, бежать уже собрался, да только топор сжал до боли в руках, он мне уверенности и придал. Сердце стучит, того и гляди из груди вылетит, ни вдохнуть не могу, ни выдохнуть. А сам смотрю на кучу костей и не могу взгляд отвести. Кое-как стал приходить в себя, пытаюсь сообразить, что за наваждение со мной случилось. Успокоился немного, начал обдумывать, откуда здесь скелет мог появиться. И только тогда вспомнил, что еще два года назад соседка моя в лесу заблудилась, пошла по грибы и как в воду канула. Искали ее наверно с неделю, да так и не нашли. А вот оказывается, что не заблудилась она, а скорее всего, может сердце прихватило, может еще какая хворь напала, Вот она тут под елкой Богу душу-то и отдала. И никто ведь не подумал, что искать надо было на самом краю леса, а все силы были брошены вглубь. И тут вновь меня задумчивость охватила – а мне-то что сейчас делать? Рассказать, что я упокойницу нашел – наказан буду за сваленное дерево, смолчать – грех на душу взять. Не простой выбор выпал мне – и так плохо, и иначе – еще хуже. А соображать быстрее надо, гроза все ближе и ближе, а елка не до конца еще обрублена от сучков, да еще на столбики распилить надо. И что с костями делать, их то куда деть? С пропажей соседки все уже смирились. Да и ты, Володя, знаешь, что родных-то у нее: раз, два, и обчелся. Сын - алкаш местный, который и при жизни-то к ней приходил только тогда, когда она пенсию получала, да дочь, в соседнем районе где-то живет, раз в год, да и то не во всякий, на пару дней к ней наведывалась. Сожителя своего, Ваську, она, соседка, сама и посадила за кухонный мордобой, в зоне он и помер, бедолага. Там его где-то и схоронили, она даже на похороны не поехала. Короче, принял я решение утаить свою «находку», решил, что так вернее всего для всех будет. А чтобы хоть как-то себя оправдать решил все же схоронить соседку, точнее то, что от нее осталось. Сгонял на мотороллере в поселок за лопатой, взял мешок, да рукавицы прихватил, ну не голыми же руками кости собирать. Тут же под елкой, обрубив корни топором, выкопал яму, собрал кости в мешок и закопал. На стволе елки топором вырубил крест, хоть и не хотел оставлять этот след. Ох и жути же я натерпелся с этими «похоронами», до сих пор без содрогания вспомнить не могу. Сейчас вон и то, рассказываю, а у самого руки дрожат, да комок в горле будто застрял. А погода бьется, ветер воет, темно уже стало, хоть глаз выколи. Понял я, что не успеть уже с елкой управиться, отложил до утра, да и правильно сделал, так как у самого дома попал под такой ливень, что до нитки промок. Помянул соседку крепко дома, два стакана засадил, тогда только на душе слегка полегчало. Уснул, если можно так сказать, до утра, да какой там сон – за окном грохочет, вспышки молний, дождь хлещет, скелет соседкин у порога маячит. Вот с той ночи, похоже, седеть я и начал. К утру немного успокоилась погода, дождь закончился. Положил я в кузов мотороллера косу, вилы, якобы травы козам подкосить, и поехал снова на вчерашнее место, надо же заканчивать начатое, будь оно неладно, дело. По свету уж не так жутко было. Но всё едино, пока сучки дорубал да ствол распиливал, взгляд к кресту на елке как прилип, пот холодный по лицу льет. Сквозь шум ветра, будто голос и смех соседкин слышу. Проклял я в те минуты и елку эту и себя дурака за поступок этот необдуманный лесопильный. Год я не притрагивался к столбикам, только выложил на солнце, чтобы потемнели. А вот нынче два столбика и привез на кладбище, чтобы эту скамейку смастерить, на которой сейчас с тобой сидим. Молча выслушал Володя рассказ отца, все ниже и ниже опуская голову. - Ну а мне-то ты зачем, батя, это рассказал, я же не поп, которому в грехах каются? – спросил он тихим, срывающимся голосом. - Ты душу себе облегчил, а мне что с твоей тайной делать? В себе тоже носить до скончания дней, али дождаться смерти твоей и всему честному народу поведать, что, дескать, папаня мой грех на душу при жизни принял – тайные похороны устроил? Похоже, что твой выбор полегче был, чем этот, перед которым ты меня поставил. Даже ума не приложу, как мне-то сейчас быть? Ну да ладно, батя, пока ты жив и я об этом молчать буду, а там дальше видно будет…
_________________ Земеля
|