|
«С неба огонь сходил на этот домишко»
Есть в Рудничном деревянный дом, маленький, с виду ничем не примечательный. Домом его и назвать теперь сложно – окна заколочены, вокруг никого. Говорят, этот чья-то дачка. Но, как оказалось, у домика этого удивительная судьба. Упоминание о нём есть в книге рассказов и проповедей архимандрита Павла (Груздёва) «Родные мои», выпущенной в Ярославле в 2003 году. Из книги этой становится ясно, что этот дом в Рудничном в годы Великой Отечественной войны был первой в посёлке церковью, и служили в ней епископы, архимандриты, игумены… А Павел Груздёв отбывал в это время срок в Вятлаге..
В книге говорится о том, что «в середине войны, году в 1943-м, открыли храм в селе Рудниках, находящемся в 15-ти верстах от лагпункта №3 Вятских трудовых лагерей». Настоятелем этого храма был назначен бывший лагерник, священник Анатолий Комков. Это был протоиерей из Бобруйска. Статья у него была такая же, как и у П. Груздёва – 58, пп.10-11 (п. 10 – антисоветская агитация и п. 11 – организация заговора). Отца Анатолия Комкова освободили досрочно и он получил благословение служить в Рудничном.
«На ту пору отбывала с нами срок одна игуменья, – вспоминал отец Павел. – Звали её мать Нина, и с нею – послушница её, мать Евдокия. Их вёрст за семь, за восемь от лагеря наше начальство в лес поселило на зелёной поляне. Дали при этом восемь-десять коров: «Вот, живите, старицы, тута, и не тужите!» Пропуск им выдали на свободный вход и выход… словом, живите в лесу, никто не тронет!
Ладно, живут старицы в лесу, пасут коров и молоко доят. Как-то мне игуменья Нина и говорит: «Павлуша! Церковь в Рудниках открыли, отец протоиерей Анатолий Комков служит – не наш ли протоиерей-то из 2-й части? Если наш, братию бы-то в церкви причастить, ведь не в лесу» А у меня в лагере был блат со 2-1 частью, которая заведовала всем этим хозяйством – пропусками, справками разными, словом, входом в зону и выходом из неё.
У начальника 2-й части жена была Леля, до корней волос верующая. Деток у ней! Одному – год, второму – два, третьему – три… много их у неё было. Муж её и заведовал пропусками. Она как-то подошла ко мне и тоже тихо так на ухо говорит:
– Павло! Открыли церковь в Рудниках. Как бы старух причастить, которые в лагере-то!
– Я бы рад, матушка, да пропусков на всех нету.
Нашла она удобный момент, подъехала к мужу и просит:
– Слушай, с Павлухой-то отпусти стариков да старух в Рудники причаститься, а, милой?
Подумал он, подумал…
– Ну, пускай идут, – отвечает своей Леле.
Прошло время, как-то вызывают меня на вахту:
– Так вот вручаем тебе бесконвойных, свезти куда-то там… сами того не знаем, начальник приказал – 15-2- человек Но смотри! – кулак мне к носу – отвечаешь за всех головой! Если разбегутся, то сам понимаешь.
…Ещё глухая ночь, а уже слышу, как подходят к бараку, где я жил: «Не проспи, Павёлко! Пойдём, а? Не опоздать бы нам, родненькой…» А я и сам-то не сплю, как заяц на опушке
Ладно! Хорошо! Встал, перекрестился. Пошли. Три-четыре иеромонаха, пять-шесть игуменов, архимандриты и просто монахи. Среди них и оптинский иеромонах Паисий!
Вышли через вахту, подписал обязательство, что всех верну в лагерь.
Идём. Да радости-то у всех! Хоть миг пускай, а свобода! Но при этом не то чтобы побежать кому-то куда, а и мысли такой нет – ведь в церковь идём, представить и то страшно.
– Пришли, милые! – батюшка о. Анатолий дал подрясники. – Служите!
А слёзы-то у всех текут! Столько слёз я ни до, ни после того не видывал. Господи! Так бесправные-то заключённые и в церкви! Родные мои, а служили как! Огонь сам с неба сходил на этот домишко, сделанный церковью. А игуменья, монашки-то – да как же они пели! Нет, не знаю… родные мои! Они причащались в тот день не в деревянной церкви, а в Сионской горнице!..»
Воспоминания отца Павла дополнила матушка Фотинья (Сафронова): «Рассказ был записан спустя не один десяток лет после происшедших событий, естественно, что в нём имеются некоторые неточности. Рудник – не село, а посёлок, и рудниковского священника звали не Анатолий, а Николай. Александра Константиновна Рубцова, член церковного совета Свято-Никольской церкви в Рудничном, хорошо помнит отца Николая. Это был высокий представительный мужчина лет сорока. Его супруга-матушка приехала в Рудничный ещё до войны, здесь же она и похоронена. К сожалению, мы не смогли найти её могилы. Домишко, в котором служил о. Николай, был жилым домом и принадлежал Александре Зориной.
А вот что вспомнила ещё одна жительница Рудничного. В начале сороковых годов она была девочкой восьми-девяти лет. Однажды поздней осенью, когда уже выпал первый снег, шла она по лесной дороге домой, кажется, из Рудничного в Волосницу. Уже смеркалось. И вдруг слышит она не то вой, не то плач. Девочка, конечно, испугалась: волки в наших краях известны не только по сказкам. Она прислушалась. Вроде бы кто-то плачет в поле у стогов. Потом ясно послышалась человеческая речь. «По голосу я поняла, что это говорит священник – у них голоса особые, не такие, как у простых людей. Я подошла поближе и слышу: священник плачет и сквозь слёзы читает молитвы. Тут я осмелела, подошла и спросила: «Батюшка, что ты тут делаешь?» оказалось, что это был отец Николай, которого освободили из лагеря, выпустили за ворота и махнули рукой – туда, мол, ступай. Отец Николай пошёл и, конечно, заблудился. Девочка обнаружила его совсем обессиленного и замёрзшего и позвала с собой: «Пойдём к нам, у нас тятенька всех пускает».
Что касается нашей «Сионской горницы», в которой служили епископы и архимандриты, то расположен этот домик на краю оврага. Раньше на Пасху по всему склону этого оврага прихожане расстилали платочки и полотенца, выставляли на них куличи, выкладывали яйца, а то и кусок сала. Отец Николай своей сильной рукой окроплял святой водой небогатые по тому времени пасхальные брашна. После войны о. Николай Комков вернулся на родину, церковь была закрыта. А домик и по сей день стоит».
| Вложения: |
первая церковь.jpg [ 37.09 КБ | Просмотров: 4156 ]
|
_________________
Кто владеет информацией - тот владеет миром
|
Вход
Регистрация
Главная страница сайта
FAQ
