Картофельная эпопея
Антошка, Антошка, Пойдём копать картошку! Тили-тили, трали-вали, Это нам не задавали, Это мы не проходили…
Мы, советские студенты конца 1970-х, проходили предмет под названием «на картошку», сначала в школе, потом в училищах, техникумах, вузах. Вообще-то эти «колхозные эпопеи» советской молодёжи были не самыми скучными периодами самостоятельной жизни без родителей. Скорее даже, это было изучение всех разделов предмета «Школа жизни». …Проработав сразу же после окончания Созимской средней школы № 1 год на родном Кайском целлюлозном заводе младшей лаборанткой, я усиленно начала читать учебник истории и буквально побежала учиться. На заводе я работала по сменам: четыре – в день, четыре – в ночь, жизнь проходила мимо, потому что в свободное от работы время я просто спала. В школе я любила историю и литературу, поэтому поступила на библиотечное отделение Кировского культпросветучилища. Некоторые читатели, возможно, заулыбались, вспомнив, как раньше делили абитуриентов: «У кого совести нет – идут в мед, у кого ума нет – идут в пед, а у кого ни того ни другого - идут в культпросвет». Но я ни разу не пожалела, что училась именно там, в культпросветучилище. Наша студенческая жизнь началась традиционно – с «колхоза». …Автобус весло катил по шоссе, за окном – ещё не потухшее лето. Мы, девчонки из библиотечной группы, пока не перезнакомились, но пионерско-комсомольский дух в нас силён, мы молоды, и чувство романтики захватило наши сердца. Ничто не сближает так, как песня в дороге. Наш хор рос, крепчал, и казалось, что рядом – давно знакомые люди. Мы так «гремели» - хор Пятницкого отдыхает, и хорошо, что нас вёз новенький автобус, ведь старый мог рассыпаться от наших голосов! Хорошие, настоящие песни сделали своё дело – родился готовый сплочённый коллектив, которым мы и приехали в пункт нашей романтики, уже ощущая себя давно знакомыми людьми.
Привезли нас в деревню Дворищи Сунского района, которая стала для нас, будущих библиотекарей, на целых полтора месяца центром Вселенной. Деревня была больше похожа на небольшое село. Я плохо запомнила дома, их расположение, но два дома до сих пор стоят у меня перед глазами. Эти два новеньких просторных дома с верандами и большими русскими печками посредине огромных комнат отдали нам, студенткам, решив, что сельские новосёлы подождут. В одном доме поселились городские девчонки, а я, естественно, попала к негородским. По правую сторону от печки для нас сделали большие деревянные полати (или просто – нары), на них мы и спали (нам выдали одеяла, подушки). Я жила с девчонками, которые были знакомы с русской печью, и мы смело её топили. Нам предстояло убрать 80 гектаров картофеля, правда, поначалу мы об этом даже не догадывались. Мы, хрупкие девушки, даже не представляли себе масштабов нашей будущей деятельности, но в итоге мы собрали картошку с колхозных угодий! Когда закончился сентябрь, и мы должны были уже отправиться в город на учёбу, нас попросили остаться ещё на две недели. Огромные поля с неубранной картошкой, видимо, были подвластны только нам, девчонкам, и мы безоговорочно остались. Вот уж действительно: «Партия сказала «Надо!», комсомол ответил «Есть!» Мы все были тогда комсомольцами и работали хорошо. Директор колхоза приходил к нам в гости и спрашивал, чего нам не хватает в нашем колхозном быту. У нас уже была газовая плита с баллоном. Каждый день по графику дежурства две девочки оставались дома, чтобы приготовить завтрак, обед и ужин. Помню, что я страшно переживала, когда подошло моё дежурство. Во-первых, надо было не проспать и встать в 5.00; во-вторых, предстояло накормить завтраком, обедом и ужином полтора десятка человек; в-третьих, всё надо было приготовить качественно, чтобы было съедобно. А нам было по 17-18 лет, и многие из нас мало что умели. Я, видимо, такое и производила впечатление на нашу преподавательницу, которая жила с нами, а не с городскими девчонками. Накануне дежурства я всю ночь не спала, всё смотрела на наручные часики, боясь проспать. Встала сама, пошла варить кашу. Вряд ли я до этого её когда-нибудь варила, но я старалась, и каша получилась! Девчонки позавтракали на славу и ушли, а преподаватель спросила, смогу ли я приготовить обед. Я смело сказала, что смогу. Я никогда не видела, как готовят борщ, в родительском доме варили только вкусные щи из кислой капусты. Но у меня получился настоящий борщ! А из обрезков мяса я сделала макароны по-флотски. Девчонки просили добавки, а напряжённое лицо нашей преподавательницы по фотоделу, которая так за меня переживала, смягчилось. Кстати, те, за кого она не переживала, кормили нас пригорелой кашей. Продукты у нас были всегда свежие: хлеб, овощи, парное мясо (для нас закололи телёнка), каждый вечер мы приносили с фермы ведро парного молока. Компот мы варили из рябины. Здоровая деревенская еда для городских была заметно полезна, а деревенские выросли на такой пище.
Мы работали с 8.00 до 17.00. По утрам были уже заметные заморозки, а к концу нашей картофельной эпопеи на необъятных полях появился снег. Но никто не ворчал, не ныл, все работали на совесть. Утром мы приходили на поле, где уже побывала картофелекопалка и приготовила нам очередной фронт работы. Мне нравилось и картошку собирать, и стоять на картофельном комбайне, только на нём очень трясло, и пересыпать в овощехранилище картофель из одного сусека в другой. И в этой однообразной работе нам помогала песня. Больше всего мне понравилось работать на зернотоке (и там довелось потрудиться). Подходили машины, мы сгребали зерно на транспортёр лопатами, получалось быстро. Когда машины уезжали, мы забирались в зерно по самую шею (как в кинофильме «Белое солнце пустыни»). Зерно было очень тёплым. Это прошлогоднее зерно возили на корм скоту. В воскресенье у нас был выходной, и нас возили в баню – в Суну. Вечерами мы не скучали, готовили «радиопередачи» и с юмором рассказывали о том, что произошло за день. Дикторами был двое: я и Марина Новикова, ставшая мне доброй подругой на всё время учёбы. Все держались за животики, слушая рождённую нами «программу «Время», а засыпали под жуткие рассказы Гали Ляпиной о летающей руке, летающем гробе и выступающих на стенах кровавых пятнах. Галя была постарше нас, имела опыт работы пионервожатой, и под такие вот ужастики она укладывала спать пионеров в пионерлагере. Видимо, пионеры, как и мы, хорошо засыпали под страшные истории. Современные киноужастики проигрывают по сравнению с теми, которые слушали мы (теперь у нас есть с чем сравнить те незабываемые вечера). Не обошлось и без происшествий. Городские девчонки, которые жили во втором доме, угорели от печки. Самая стойкая из них вовремя проснулась и вытащила уже чуть живых девчонок на улицу. И хотя в итоге всё обошлось, нам было очень жаль молоденькую преподавательницу английского языка Любовь Георгиевну Зубареву, которая потом и курировала нас два года учёбы (тайно мы сократили в обиходе её имя до ЛГ - «Литературная газета»). Она была очень напугана случившимся, но не сбежала от нас как преподавательница фотодела. ЛГ совсем недавно сама была студенткой, тоже ездила в колхоз, поэтому нас понимала и никогда не воспитывала. Вечерами к нам наведывались местные юноши. В нашу комнату мы их не пускали, и они неловко толпились на кухне, наблюдая, как девчонки чистят картошку для завтрашней готовки, стирают. «Ме-е-е-естные» - так, блея по-овечьи, шутливо прозвали мы не наглых, а даже застенчивых пареньков. Чтобы прополоскать выстиранную одежду, нам приходилось ходить на ручей. Он был недалеко, но по вечерам уже становилось темно, и нас провожали «ме-е-е-естные», освещали фонариками дорогу и воду, в которой мы полоскали свои вещицы. Мы были очень благодарны мальчишкам, но до ухаживаний дело так и не дошло: нам было некогда, мы трудились, собирая колхозный урожай.
Однажды директор колхоза в очередной раз поинтересовался, в чём мы нуждаемся, и мы попросили утюг, зеркало, газеты и журналы. Как же без прессы, ведь мы – будущие библиотекари! Журналов нам не доставили, но всё остальное мы получили, даже газеты нам стали приносить почти каждый день. Почтальон говорила, что их выписали специально для нас. Ну, вот, урожай собран, наша задача выполнена. Уже в училище нам объявили благодарность за хорошую работу и сказали, что нас наградили Почётной грамотой и премией (как мне запомнилось – 120 рублей)… В нынешнем году я была на встрече нашей группы и каково же было моё удивление, когда 35 лет спустя я увидела в летописи-альбоме нашей группы рисунок-чертёж большой комнаты того нового дома – с печкой! Её когда-то здорово изобразила моя будущая подружка по училищу. На печи она подрисовала сапоги, похожие на валенки, по числу наших ног.
Елена Калашникова, п. Рудничный. «Моё Верхнекамье».
_________________ Кто владеет информацией - тот владеет миром
|