Рога для Слона
Часть третья. Что такое «не везёт» И как с ним бороться?
В день вылета обрушилась на Хатангу весенняя метель: ураганный ветер с непрекращающимся снегопадом. Сержант Петруха, как самый «старый» и мудрый, «обрадовал» меня, что такая метель вряд ли за пару дней пройдет. После трех дней безделья, когда уже на биллиардный стол я не мог без ненависти смотреть, раздался впервые услышанный мною за эти дни телефонный звонок. - Тебя начальник штаба вызывает, - с недоумением сообщил мне Петруха, ответивший по телефону. Кому что надо от меня? Тревожно что-то стало на душе. Но «делать нечего; хозяйка, дай кафтан: уж поплетусь…» Захожу к начальнику штаба, докладываю, как положено по уставу, что рядовой такой-то по вашему приказанию прибыл. - Проходи боец, раздевайся, присаживайся, вот друг мой в гости к тебе прибыл, знаком вроде ты с ним? А я сразу, как только зашел, увидел, что за столом, развалившись как у себя дома, восседает Петрович. Поздоровался душевно Петрович со мной за руку, да и майор тоже руку протянул, хотя это как бы и не принято в рядах доблестной нашей армии. Отлегло у меня от души, сразу сообразил – что-то Петровичу от меня надо, но что, сообразить не могу.
- Выручай, Валера, – обратился ко мне Петрович – ты вроде говорил, что техникум электрический на гражданке закончил и на заводе работал, где краны делают? А я, не помню, говорил тебе или нет, главным инженером в местном порту работаю. Три портальных крана у меня на разгрузке и один автомобильный. Так вот на носу навигация, а у меня из этих четырех кранов половина только работает. Электрики мои уж второй месяц мучаются, всю проводку уже перетряхнули, скоро сбегут наверно или уволятся. Может, ты каким советом поможешь? А я уж отблагодарю достойно. - Ну, расскажи Петрович, в чем загвоздка, вдруг, да и посоветую чего. - Сейчас я позвоню хлопцам своим в порт, они у телефона ждут, как договорились, они тебе все и расскажут, введут в курс дела, как говорится. После пятиминутного расспрашивания электриков и выдаче им моих рекомендаций, смущенно – возмущенно положил я трубку и молча сел на место. - Ну что они сказали? – спросил Петрович. - Повторить полностью, Петрович, или сказать коротко? Послали «куда подальше» меня и посоветовали туда же засунуть мои советы. Но ты позвони им сам, мне-то уж поверь: в течение часа оба крана будут работать. Возмущенный Петрович такими «ласковыми» словами приказал своим подчиненным выполнить мои рекомендации, что мы с майором только переглянулись и сделали вид, что ничего необычного не услышали. Через пятнадцать минут раздался звонок из порта, по разговору я понял, что автокран начал работать. У него, как я и предполагал, при установке новых итальянских аккумуляторов электрики не учли, что у них полярность выводов противоположна нашим российским, вот поэтому после запуска дизеля и выдачи напряжения генератором сразу сгорал главный предохранитель. Еще через пятнадцать минут вновь раздался звонок, после которого Петрович с недоумением взглянул на меня, вытер пот со лба и, вскочив со стула, начал трепать меня за плечи. Как я и предположил, оказалось, что у грузового двигателя раскатало передний подшипник, потому двигатель и «терял свою мощность». Открыв крышку подшипника, электрики увидели высыпающиеся оттуда остатки сепаратора. - Ну, говори, Валера, сколько я тебе должен? – спросил радостный Петрович, не забыв свои слова о достойной благодарности. Я же, воспитанный Алексеичем, который ничего за просто так никогда не делал, скромно попросил командирские часы, два фотоаппарата «Смена» с фотовспышками и фотопленок штук шесть в кассетах. Тут же водитель Петровича, получив деньги, уехал за вознаграждением и буквально через пятнадцать минут на моей руке красовались командирские часы, рядом на столе лежали два фотоаппарата, две фотовспышки и шесть упаковок «Свемы 65», а на столе майора – две бутылки коньяка и с десяток плиток шоколада. «Ох и утру же я Алексеичу нос, как надо бабки рубить, это тебе не по колхозам макулатуру клянчить» - с гордостью подумал я в ту минуту. Видя, что Петровичу не терпится обмыть с майором удачно завершившийся «ремонт», спросив по уставу разрешения, отбыл я сквозь метель на место дислокации.
Один фотоаппарат сразу же вручил Петрухе в знак признательности за гостеприимство, во второй вставил пленку, зарядил вспышку и под чередующиеся тосты провел, как сейчас модно говорить, фотосессию с новыми моими друзьями. Наутро погода смилостивилась надо мной, метель утихла. Погрузив в самолет ящик с «секретной сваей», попрощавшись душевно с Петровичем и сержантом Петрухой, отбыл я на «большую землю». И вновь этим же рейсом полетел со мной Игорек «припадочный», который, оказывается, прилетал к папе в гости. Перед вылетом Петрович дал мне номер телефона друзей, которым надо было отдать мешок с рыбой и небольшое сопроводительное письмо. В Дудинке пересели мы в самолет, в котором вновь увидел я знакомую по прошлому полету стюардессу. Она меня тоже вспомнила, и, пока не заорали двигатели, подошла, поздоровалась душевно, как со старым близким другом и так мне на душе стало приятно и радостно, что слов не подберешь. У неё оказалось прекрасное русское имя Татьяна. Попросил я Игорька сфотографировать нас вместе, что он с удовольствием исполнил. Написала Таня мне на листочке свой адрес, чтобы я знал, куда выслать фотку. Но её служебные дела прервали наш душевный разговор, а взревевшие двигатели и вовсе не дали никакой надежды на его продолжение. После взлета приготовился я к фотографированию вида из иллюминатора, да только вновь события закрутились по непредвиденному сценарию. Впереди через ряд сидений сосед Игорька, севший в самолет в Дудинке, надумал вопреки запрету покурить в салоне, за что получил, видимо, от него замечание, тут же, увидев дым, подбежала Танюха. А мне, если честно сказать, морда этого амбала еще при посадке сразу доверия не внушила – видно было, что он в изрядном подпитии и чем-то озлоблен. Через некоторое время, смотрю он уже заехал по шее Игорьку и сбил пилотку с Танюхи. Еще не представляя, как будут развиваться события, я все же сфотографировал несколько раз начало конфликта, однако, не намереваясь в него вмешиваться – мне со своей «сваей секретной» только не доставало в милицейские разборки по прилету втягиваться. Таня быстрым шагом удалилась. Игорек, получив по шее и не получив поддержку от соседей, понял, что силы не равны и отвернулся к иллюминатору, а амбал с чувством победителя продолжал курить, пренебрежительно стряхивая пепел в проход салона на ковровую дорожку. Стиснув зубы, я сделал вид, что ничего неестественного не происходит, но фотоаппарат пока убирать не стал, а сделал пару снимков через стекло иллюминатора, благо самолет в этот раз летел выше облаков и вид на них сверху был великолепен. Я так увлекся съемкой, что не заметил, как к курившему амбалу подошли пилот с Таней. Уж не знаю, на каких тонах начался у них конфликт, но только увидел, что амбал заехал пилоту под дых, от чего тот загнулся в три погибели, а Танюшку милую схватил за ухо. Сделав снимок увиденного беспредела, принял я решение пустить в действие проверенный армейский успокоительный аргумент. Мгновенно намотал на руку ремень и плашмя бляхой нанес два удара по плечам амбала, зная, что удар ребром бляхи гарантированно ломает ключицу. Действие такого аргумента я неоднократно испытывал на себе в «потешных боях» с представителями горных вершин и бескрайних степей, которые частенько проходили в наших дружных интернациональных войсках. После такого удара несколько часов рука висит как плеть, что даже нет сил, поднести сигарету ко рту. Амбал повернулся ко мне лицом, взгляд, перекошенный от боли и злости, я с хладнокровием заснял на фотоаппарат. Поняв свое бессилие, ушел он в дальний конец салона. Проходя мимо, крикнул мне на ухо, что в Красноярске он мне отомстит по полной. На что я ему тоже «ласково» объяснил, что если он не хочет стать инвалидом, пусть лучше забудет о случившемся.
В аэропорту Красноярска меня вновь встречали мои сослуживцы. Увидев встречу мою с ними, амбал, ни слова не говоря, прошмыгнул как нашкодивший котенок на стоянку такси. Трогательное прощание с моими новыми знакомыми Танюхой и Игорьком было заснято на фотоаппарат. В воинской кассе я взял билет на проходящий ближайший поезд в последний вагон, чтобы в нерабочий тамбур засунуть свой ящик «со сваей». Красноярск встретил меня ясной солнечной погодой, похоже, что в Сибирь пришла настоящая весна, что для меня, а точнее для мешка с мерзлой рыбой, было крайне нежелательно. Пока покупал билет, пока ждали поезд, в щелях ящика стала появляться водичка от таяния рыбы. Проводница поезда с радушным видом открыла дверь нерабочего тамбура, после получения презента в виде банки икры и пары килограмм красной рыбы, которую я заблаговременно до прибытия поезда извлек из своего гонорарного мешка. При помощи моих провожающих ящик был поставлен на торец, крышкой к противоположной двери, к ней же и привязан веревкой, заимствованной у проводницы. Простился с друзьями, договорившись, что они сообщат на коммутатор Жеке номер поезда и вагон, чтобы он с Алексеичем встретил меня в Новосибирске. Проводница, довольная «подарком» пригласила меня в свое служебное купе. За чашечкой ароматного чая узнал, что зовут ее Зиной, что она не замужем, а спящую напарницу зовут Катерина. Представился и я, рассказал, что везу секретный груз до Новосибирска, где меня встретят и помогут выгрузить ящик с этим грузом. Сославшись на усталость, которая и на самом деле навалилась вместе с душевным расслаблением, ушел в свое купе. Вынул «проволочку из пломбочки» и снял усталость…
Через несколько месяцев возвращаюсь из клуба части, где печатал фотографии. Навстречу Жека: - Дуй, давай, Валера, в штаб, там особист тебя ждет с какой-то бабой. Что опять натворил? Опять мне тревожно на душе стало, потому как что-то частенько в последнее время «невезуха» меня стала преследовать: то на какого-нибудь амбала нарвусь, фотик сломался недавно, ладно по гарантии починили, часы вот на днях командирские потерял в бане, а может и стырил кто. Захожу в штаб, дежурный показывает на дверь начальника штаба. Захожу, представляюсь, как положено. Вижу, сидит майор Сопрынин злой как бык, отлученный от стада, а рядом с ним Зинка проводница, с которой ехал я из той, будь она неладной, командировки в Хатангу. - Слушай сюда, боец! Через пять минут вашего разговора с этой гражданкой я жду тебя сюда с положительным решением. А сейчас идите в коридор и «поворкуйте» наедине. Вышли мы с Зинкой в коридор, она бросилась ко мне в объятия: - Привет, Валера, привет милый! Еле тебя нашла. Залетела ведь я любимый, вроде всё у меня было подсчитано, но не ожидала, что ты такой плодовитый. В общем, хочешь, не хочешь, а рожать я без регистрации не буду. В деревне у нас, а тем более в моей родне, матерей одиночек отродясь не бывало, так что если не согласишься добровольно, подам на тебя заявление об изнасиловании. Предлагаю по хорошему: сыграем свадьбу, рожу, поживем пару лет, не слюбимся – катись на все четыре стороны. - Какое изнасилование, Зинуля? Ты же сама меня пригласила в купе, когда Катька напарница тебя сменила. - А вот Катька и подтвердит, что ты ее выгнал из купе и дверь на защелку сам закрыл. И начальница поезда подтвердит, что ты со мной в купе был - взъерошенный и в кальсонах, когда она ночью пришла с проверкой. Вот тут я понял, что влетел по полной программе, что вот это «не везет» во всей красе. А Зинка ушлая на всякий случай, видимо, срисовала номер моей части из военного билета, когда я ушел в туалет без кителя. - Ну что, боец, в дисбат решил идти или получаешь увольнительную и идете сейчас с гражданкой в загс подавать заявление? – спросил майор, когда мы зашли к нему с моей новоиспеченной «невестой». - Выписывайте увольнительную, товарищ майор, видно судьба моя такая – с тоской и унынием нескрываемым ответил я на этот судьбоносный вопрос.
Свадьба была назначена на 22 июня, как очередная издёвка над жизнью моей непутевой. Жека согласился быть свидетелем, Алексеич взял на себя роль организатора свадьбы и тамады. Приехала на свадьбу матушка моя с подругой моей доармейской, папаня остался на хозяйстве. Со стороны Зинки свидетельницей согласилась быть напарница её Катька, собралась толпа деревенских баб да мужиков, человек двадцать не меньше, но мы договорились с Зинкой, что всё финансирование свадьбы она берет на себя. Всю ночь накануне свадьбы провел я со своей подругой в беспрерывных поцелуях и слезах. В загсе при регистрации я с трудом сквозь навернувшиеся слезы увидел в журнале регистрации галочку, где надо было поставить подпись, и, собравшись с духом…, поставил свою закорючку. На последующее предложение поцеловаться с невестой я уже почти в полуобморочном состоянии повернулся к ней. Зинка же, как ни в чем не бывало, обняла меня и тихонько начала шептать на ухо: - Вставай, Валера. Просыпайся, давай - скоро Новосибирск, через полчаса подъедем. В холодном поту, тряся проясняющейся головой, уставился я на Зинку, одетую в форму проводницы фирменного поезда «Россия». Вздох облегчения, вырвавшийся из глубины моей души, аж, напугал Зинулю. А я с такой любовью смотрел на неё, что она даже смутилась, а мне так захотелось броситься в её объятия, прижать к своей груди и наградить «истинно дружеским» поцелуем. На её вопрос о моем состоянии, я заверил её, что есть же в жизни счастье, ну не всегда же «невезуха» сопровождает нас в жизни нашей суетливой. - Ты, Валера, резину не тяни, стоянку сократят, с опозданием едем. Так что иди в тамбур и подготовь свой ящик к выгрузке. И вот тут я «маху дал» скажу откровенно. Пока здоровье поправлял, пока шары промыл – смотрю, уже по пригороду едем. Выскочил я в тамбур, отвязал ящик, хочу положить его и подтащить к выходу, а он, «собака» ни с места. И тут я только ощутил, что в тамбуре холод собачий, и понял, что оттаял за день мешок с рыбой, а ночью примерз намертво мой ящик к стальному листу, которым закрываются ступени выхода. Зина зашла в тамбур открыть дверь ключом, увидев меня, пытающегося уронить ящик, стала помогать, но ящик даже не шелохнулся. Поезд остановился, Зина открыла дверь тамбура. Жека с Лехой водилой стоят на перроне и ждут моей команды. Ору, как контуженный: - Помогайте, мужики, примерз собака, хоть ломай его. Пытаемся втроем завалить – никаких сдвигов. В бессилии что-либо сделать начали раскачивать ящик из стороны в сторону - доски потрескивают, а не ломаются. И как молния мелькнула в голове спасительная мысль: - Бежим, мужики за кипятком. Рванули мы вчетвером по вагону в противоположный конец вагона, где титан находится. Зинка начала наливать в стаканы кипяток, а я кричу проснувшейся Катьке: - Хватай, родимая красный флажок, тормози поезд. Где-то после двадцати вылитых стаканов кипятка под основание ящика смогли мы его завалить и вытащить на перрон. Сидим на ящике, глядя поезду вслед, уставшие, с дрожащими от душевного волнения руками. И только тут я соображаю, что мой портфель с фотоаппаратом и подарком друзьям в виде четырех бутылок водки под романтическим названием «Охотничья» уезжает у нас из-под носа. Рванул я как конь растреноженный вслед за поездом, кричу во всю мощь голосовых связок: - Портфель, портфель! Зинка выбрось портфель! Показываю ей знаками, как в школу дети ходят с портфелями, показываю, как пишут буквы – но вижу по ней, что не может она врубиться, что от нее я хочу. Закрыла она тамбур и ушла в вагон, а я все продолжаю бежать в бессилии что-либо изменить за поездом, но и он не набирает скорость, так как переходит по стрелкам с одного пути на другие. А Зинка, видимо, пошла мимо моего купе и, увидев стоящий одиноко портфель, сообразила, зачем я бегу, схватила портфель и выкинула его из вагона, что я и увидел, когда уже потерял последнюю надежду. Если бы не те документы секретные, которыми были переложены бутылки, не попробовать бы нам вкуса того фирменного сибирского напитка. Вот так и закончилась моя поездка в далекий поселок Хатанга. Мешок с рыбой был отвезен друзьям Петровича, рога подарены Слону, вторым экземпляром Алексеич распорядился по своему усмотрению, не обидев нас с Жекой. Уха из рыбы моего мешка была успешно пущена на закусь всего нашего отделения. И единственная неприятность, все же, как злой рок настигла меня – Жека, не подозревая, что фотоаппарат заряжен, раскрыл его и засветил пленку.
И тут только я понял, что многое в жизни можно изменить и исправить, а вот засвеченную пленку никогда уже не вернуть к жизни...
_________________ Земеля
|