Текущее время: 28 мар 2024, 13:16

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 389 ]  На страницу Пред.  1 ... 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24 ... 39  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 28 янв 2019, 22:55 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Провал операции «Ульм»

Часть третья. Токовая ловушка.


– По плану задания самолёт мы должны принять на Имском водохранилище, это примерно километров двадцать отсюда, – видимо что-то задумав, сказал Сашок. – Сейчас зима, и это самое удобное место для приземления самолёта на лыжном шасси. Но как его захватить – вот вопрос. Немцы не дураки. Если лётчик заподозрит что-то неладное – сразу взлетит, даже мотор глушить не будет.
– Знаю это озеро. Вернее мы так привыкли называть. Наши мужики его сотворили, построив на речке Има плотину с электростанцией. У меня, кстати, там брат двоюродный работает. Идея у меня Сашок есть: а что если закрыть водослив на плотине, да поднять уровень воды в озере? Вода выйдет на поверхность льда, и снег превратится в кашу. Летчик ведь ночью этого не увидит и засадит самолёт в эту кашу по самое брюхо, и уж боле никогда взлететь не сможет. Как идея?
– Да вроде всё разумно, но только кто нам позволит водослив закрыть? И как мы сами в этой каше водяной костры посадочные зажечь сможем? – задал задачу мне Сашок.
– Так я же говорю тебе, что братан Володя у меня там работает. Только бы завтра его смена была, а костры на щитах из досок зажжём, а к ним для поджигания на плоскодонке доберёмся. Моя лодка как раз в подсобке на зиму спрятана. Решайся, Сашок – верь, утонет по брюхо самолёт, только крылья по воде зашлёпают. Вот тебе и заслуга перед судом будет. Вот только с пленными нашими что делать?
– Да ничего с ними за сутки не случится. Я в лагере по двое суток, бывало, без воды оставался, и ничего – не помер. Потерпят, – как отрезал Сашок.

Рано утром мы были уже на электростанции. Володя только на смену заступил. Рассказал я ему, что за дело привело нас к нему, но, выслушав меня, он искренне рассмеялся и ни в какую не желал верить сказанному. Но когда Сашок принёс в дежурку рацию, глаза брательника так сильно округлились, что я за него даже переживать стал – всё ли ладно с ним? После нескольких минут молчаливого созерцания рации и нас с Сашком, Володя потихоньку стал приходить в себя, даже подобие улыбки нарисовалось на его испуганном лице. Перекрыл он водослив, позвонив в контору колхозную, что останавливает генератор на ремонт до вечера. На глазах наших начал темнеть снег на разливе – Володя пояснил, что наледь небольшая уже стоит несколько недель. Тут же втроём подготовили мы щиты из досок, разобрав для этого дровяной сарайчик. До обеда успели мы растащить по разливу озера щиты с уложенными на них дровами. Дрова для надёжности полили соляркой, которая была в запасе для промывки деталей. Снег на озере уже превратился в кашу, еле мы успели выбраться с разлива. Подготовили лодку, пару шестов для проталкивания её в этой каше.

Натянув между столбами электролинии провод антенны, в конце дня Сашок вышел на связь с разведцентром, но уже при помощи телеграфного ключа. С радостным взглядом оторвался он от передатчика:
– Есть! Сегодня ночью прилетит Юнкерс, он будет десантировать очередную группу под Свердловском, а по пути туда залетит за Мишелем. Звони Володя в райцентр, пусть организуют группу захвата, а пока они едут, мы подержим диверсантов в самолёте. Недаром же гроб с нами в санях приехал – в нём три автомата имеются, да патронов на день боя.
Но звонок в райцентр ничего утешительного не принёс, а только разочарование. Кто в здравом уме поверит в какой-то немецкий самолёт, да ещё с немецкими диверсантами. И не додумался Володя ни до чего лучшего, как упомянуть сына Гитлера, за которым, якобы, прилетит этот самолёт. Райвоенком, с которым разговаривал брательник, услышав ещё и про этого сына, послал Володю так далеко, да такими ласковыми словами, какими умеют посылать только военные командиры. Звонить в райотдел милиции также было бесполезно, оставалось только надеяться на самих себя.

– Думайте, парни, как удержать этих до зубов вооружённых головорезов. Они попрут вброд к лесу, поняв, что в засаду попали. У тебя Володя провод изолированный найдётся? – спросил вдруг засуетившийся Санёк. – Такой длины, чтобы до конца разлива дотянулся и назад. И, может, найдёшь пару прожекторов? Да ещё пару кусков голого провода, лучше медного.
– Есть такой провод в кладовой, приготовлен на замену проводки в селе. И прожектора есть. А ты что надумал, Сашок? Не током ли поубивать их хочешь?
– Поубивать не получится, но из самолёта в воду они не вылезут. Первого током так шибанёт, что остальные и не сунутся. Доставай провод и прожектора, пойдем ловушку токовую делать. А ты Василий, поезжай скорей к тётке в село, забирай из бани пленных и мухой в Рудник. Поднимай лагерную охрану, увидев пленных, да гроб с автоматом, тебе поверят. До утра мы с Володей их подержим в самолёте, а там уж вся надежда на подмогу будет.

Уже в полночь, подъезжая к Руднику с упакованными в санях пленными, услышал я гул самолёта. Тревога за оставшихся на озере друзей накатила непрошеной волной на меня. «Как они там вдвоём против банды натасканных и вооружённых до зубов зверей? Поможет ли электроток, справится ли генератор с такой нагрузкой?» – думал я, не забывая хлестать лошадь вожжами. По тревоге был поднят караул и отделение поселковой милиции, после недолгих расспросов и сбивчивых моих объяснений. Если бы не пленные и гроб с гранатами и взрывчаткой, точно также был бы я послан куда подальше.

Уже через два часа на трёх грузовиках рота охраны мчалась к электростанции, где шла беспрерывная стрельба. Озверевшие бандиты вели беспорядочную стрельбу в сторону плотины. Прожектора были разбиты в первую же минуту боя. Фюзеляж самолёта, как мы и предполагали, был на четверть погружен в воду. На рассвете Володя выключил подачу тока, и из до сплошных дыр расстрелянного фюзеляжа, по одному стали выпрыгивать в воду диверсанты и по пояс в воде с поднятыми руками выходить на плотину.

Долго допрашивал меня майор НКВД, всё чётко записал в протокол. Взял с меня подписку о неразглашении случившегося, предупредив, что за малейшее упоминание ждёт меня срок и не малый. Сашка я тоже больше не видывал, и как сложилась судьба его, тоже не знаю. А с Володей мы, когда вдвоём за столом остаёмся, так всегда добрым словом поминаем Сашка и его токовую ловушку.
Последние слова произнёс Василий таким натуженным голосом, так видно проникся он в свой рассказ, всей душой в него ушёл, что мы даже поверили ему, правда, частично, как всегда.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 02 фев 2019, 22:38 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Юнкерс.
Часть первая. Выплывает горделиво…

– А помнишь, Василий, когда-то давно рассказывал ты нам, как захватил самолёт немецкий и группу диверсантов. Интересная байка была, а продолжения её у тебя нет случайно? – спросил Петруха нашего друга в очередную ночь у рыбацкого костра.
– Сам ты байка, – встрепенулся, как будто его до глубины души обидели, Василий. – Если и присочинил немного, так сразу и байка. Понятно, что не документальный сказ был, но на четверть даже не соврал. И продолжение, кстати, истории той имеется. Плесни, Палыч, а то в горле что-то пересохло от обиды незаслуженной. Но если, Петруха, хоть раз вклинишься со своими сомнениями, затихну до следующего года. Ты меня знаешь, – приняв от меня стопарик, высказал Василий затаённую обиду. Закурив традиционную Беломорину, видя наши одобрительные взгляды, он неспешно повёл свой рассказ (чуть не сказал – байку):

– Историю ту давнюю с диверсантами боялись в краях наших вспоминать, да, по сути, и вспоминать-то некому было: те военные, кто в захвате участие принимал, отслужив, разъехались. А местные: только я с братаном Володей, да матушка моя и знали об этом событии, сестрёнка по младости лет ничего и не поняла, что произошло. Кто и слышал стрельбу на озере, так помалкивали в тряпочку: времена-то, сами знаете, какие были: меньше знаешь – крепче спишь. А самолёт тот, Юнкерс, как весна пришла, так и затонул в озере. Я же рассказывал вам, какая каша была вокруг него. Особисты правда через день на лодке моей добрались до него, наверно документы забрать, да и бросили самолёт, зная, что глубина в этом месте большая – утонет и «концы в воду». Со сменщиков, работавших с Володей, также взяли подписку о неразглашении. Да и какой толк был вспоминать об этом Юнкерсе, кому он нужен.

Но вот пришли в наши края лихие времена: Ельцын к власти пришёл с поганцами-реформаторами. Такие реформы нам устроил, что до конца развалилось всё, что Горбачёв развалить не успел. От колхоза вывеска только осталась да печать, зарплаты годами не видывали. А ребятишки, которые понаглее, да работать которые не хотели, всё, что из железа было, всё на металлолом скоммуниздили в колхозе. Сколь тракторов успели мужики наши по домам разобрать, то и сохранилось, а все комбайны, сеялки, косилки и прочий инвентарь – всё на переплавку ушло. Да что вам рассказывать, и вы и вся страна в то время с открытыми ртами наблюдали, как кучка прихватизаторов наживалась, как долбаным бартером расплачивались они с народом.

И вот приходит как-то с бутылкой самогона в гости братан Володя. Взгляд такой задумчивый – явно, что-то плохое затеял, наверно совета просить будет али вопрос задаст: много ли сидеть дадут? После первой молчит, после второй тихо-тихо так говорит мне:
– А помнишь ли, брат Василий, самолёт тот, во время войны который утонул?
Я ещё не врубился, к чему это он клонит.
– Ну, помню, как забудешь, – говорю, – только ты к чему про него вспомнил?
– А если нам его со дна поднять? Ты представь, сколько металла в самолёте этом, тонн десять, не меньше. Да и бензина, наверно, тонны две, что ему сделается в закрытых-то баках? Оружие опять же можно втихаря каким-нибудь бандитам продать. Как мыслишь, Василий?
Я чуть не поперхнулся очередной затяжкой от такой идеи несуразной.
– Ну, я, Володя, баламут из баламутов, но такую глупость это надо ж придумать. А хотя верно, братан, чего только на голодный желудок да под ворчание жены в голову не взбредёт. И как ты представляешь его с такой глубины доставать, и куда его металл этот девать, даже если и достанем самолёт со дна как-нибудь? – ошарашенный братаном, спросил его.
– Так ты же у нас голова. Справился ведь с его захватом, вот и тут помозгуй, прояви крестьянскую выдумку как со дна сейчас поднять? – спокойно ответил Володя, видимо заранее продумав намечающийся разговор.

Да, задал головную боль братан. Всю ночь я продумывал варианты, как поднять этот самолёт, как на берег переправить, как на куски разрезать. Ничего путного в голову не шло. Встал рано утром, кваском здоровье поправил и, взяв спиннинг, отправился на озеро. Пока плыл до того места, где самолёт лежать должен, успел даже пару добрых окуней поймать. Стал стучать блесной по дну и через десяток метров по стуку блесны обнаружил самолёт. Вот он, родимый, лежит вражина, ждёт своего часа. Да и не больно глубоко – метров восемь, по леске смерил. Сижу в лодке и тупо гляжу в чёрную воду: думу думаю, как вражину эту на берег вытащить? А неподалёку на берегу слышу, трактор трелёвочный работает, это мужики наши делянку подрядились на шабашку детям гор вывалить. И тут осенила меня идея, а что если трос к лыжам самолётным привязать да трактором и вытащить на берег, на его же лыжах. Им какая разница по чему скользить – или по снегу, или по илистому дну? Сначала лебёдкой с места сдёрнуть, а потом ходом трактора тащить, глядишь, с помощью крыльев он может и всплывёт даже.

А тут как по заказу сын мой, Андрюха, в гости приехал. Тоже в городе на заводе задарма вкалывать желание не великое – взял отпуск за свой счёт, хоть на грибах или ягодах подкалымить решил. Поведал я ему идею нашу с его дядькой задуманную. Понятное дело – посмотрел сынок на меня жалостливо поначалу: смеяться вроде неудобно, отец всё-таки, но вежливо налил мне внеочередную и попытался вежливо перевести разговор на грибы да ягоды. Пришлось рассказать ему и про диверсантов, и про сынка Гитлера, но только после прихода дядьки и подтверждения им слов моих, стал понемногу отгонять он сомнение в умопомрачении моём. Весь следующий день ушёл у нас на поиск длинного троса и на завоз его на моторке между берегом и самолётом. Нырнул Андрюха с верёвкой и завёл её за стойки лыж, а уж с помощью этой верёвки и трос протянули. Следующей задачей было выпросить трактор у лесорубов, ведь не будешь же всем колхозом самолёт вытаскивать, внимание привлекать. За литру самогона разрешил бригадир попользоваться в выходной день трактором, который, якобы, нам нужен для трелёвки хлыстов на баню.

Взревел трактор, натянулся трос, встал трактор на дыбы – вот-вот заглохнет или трос лопнет. Но, нет – начал трос на барабан лебёдки наматываться. Кричу Андрюхе:
– Газу добавь, газу, и скорость врубай, пошёл самолёт по дну.
Уж, какую там скорость врубил Андрюха, не знаю, но только резво трактор по пойме покатился, а из вод озёрных Юнкерс появился и плавно-горделиво по поверхности к берегу поплыл и на отмель выскочил.

– И что же мы сейчас с этой кучей металла делать будем, как его в деньги превратить? – задал вопрос Андрюха, с интересом разглядывая экое чудо, отогнав трактор в делянку.
А и мы с Володей хоть и видели издалека этого Юнкерса, но тоже интерес необычайный проявили. До ночи обследовали его внутренности, ахая да охая – такая картина, скажу вам, мужики, словно на войну попали: тут тебе и пулемётов три штуки, пушка, надписи кругом на немецком языке, даже фляжку со спиртом, не поверите, нашли. Потому и вопрос: а что делать дальше, до утра отложили.
Продолжение следует.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 03 фев 2019, 18:08 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Юнкерс
Часть вторая. Взлетаем?

– Слушай, Андрюха, а ты ведь механиком на заводе работаешь, если память мне не изменяет? – спросил я сына после поправки здоровья остатками из вражеской фляжки. – Идея у меня, мужики, родилась в бреду спиртовом. А что если Андрюха двигателя запустит, да перегоним самолёт по воздуху поближе к железной дороге. Там его разрежем на куски да по железке и отправим на металлургический завод.
– Ты, папаня, часом не угорел ночью в том спиртовом бреду? Может, ты ещё и за штурвал сядешь? Двигатель я тебе заведу, это не проблема, а вот как на лыжах по воде разгоняться Юнкерс будет, ты хоть подумал ли? – сокрушённо качая головой, произнёс Андрюха, но вижу, идея ему понравилась, так как пристально смотрит на запасные топливные баки, которые под крыльями у транспортных Юнкерсов расположены. Они, эти баки, по мере их опорожнения сбрасываются в полёте за ненадобностью. Понял я сразу, что задумал Андрюха. Долго рассказывать, мужики, не буду, чтобы деталями техническими рассказ свой, да и головы ваши не перегружать. Только к вечеру вместо лыж уже закрепили мы проволокой эти баки топливные, лыжи под хвост самолёта установили. Привёз Андрюха аккумулятор, слил воду из воздухофильтра, вывернув свечи, прокрутил двигатель и сделал пробный запуск. Двигатель устойчиво работал, как и не было пятидесяти годов простоя.

Часа два разбирались мы втроём с управлением самолётом. Ты, Петруха, чего там усмехаешься, опять не веришь? Это сейчас в кабине пилота тысячи приборов да лампочек, а, не забывай, что это военный самолёт был. В нём три прибора, да три лампочки и было: высота, давление да топливо. Нет, вру, мужики, ещё амперметр был, чтоб зарядку контролировать. А штурвал, он и в Африке штурвал: на себя потянул – взлетаешь, от себя – вниз летишь, влево, вправо качаешь – поворот получается. Педаль газа на полу как в машине. Одним словом: для дебилов самолёт, а где наберёшься во время войны грамотных пилотов – вот и сделано всё как попроще.

Лететь решил я сам, ну не сына же подвергать опасности, а я к тому же частенько на АН-2 летал, правда, пассажиром. Однако за лётчиками наблюдал, как они взлёт делали, как вдоль рек и линий высоковольтных летали, чтоб не заблудиться в тайге нашей. Володя, как только баки мы закрепили вместо лыж, уплыл к плотине перекрывать водослив. Хоть электростанции уже к тому времени не было, но шандоры, так Володя их называл, существовали и после весеннего половодья открывались. Вода в озере на глазах стала прибывать, и самолёт вскоре закачался на «поплавках» из бензобаков. С помощью моторки развернули самолёт на взлёт, привязали к хвосту трос, второй конец которого закрепили за ствол мощной сосны у самой земли. А это, мужики, для того было сделано, чтобы уменьшить взлётный путь: на месте набрать обороты максимальные и только потом перерубить трос. Подсмотрел я это у летчиков «Аннушки»: они тоже сначала оборотов наберут, а потом с тормозов колёса отпускают.

Вечер за столом провели мы на сухую, волнение сильное, словами не описать, не до алкоголя было. Лететь решил я в райцентр. Там на берегу пруда стоял кран моего друга кооператора, которым грузил он вагоны с лесом. По телефону пытался я ему сказать, что прилечу на немецком самолёте. Но как вы уже догадываетесь, послать он меня, хоть и не послал, но от души посмеялся и сказал, что ждёт меня фантазёра в гости хоть на танке китайском. Ещё раз, обсудив все детали завтрашнего полёта, улеглись мы спать. Всю ночь я летал на этом долбаном Юнкерсе, два раза врезался в кран козловый, три раза в лесах заблудился. Весь следующий день просидели мы у самолёта в тревоге и сомнениях. Всё думали, а не утопить ли его, Юнкерс этот, назад в озёрную пучину, или оставить здесь на берегу в качестве экспоната музейного, убедив население, что Феликс, бренд местный, именно на нём улетел из ссылки, а не на лодке. Но жалко было трудов своих, да и кушать очень хотелось, потому и не передумали взлёт начать.

Взревел двигатель самолёта, трос натянулся как струна, встал самолёт чуть не на дыбы. Ору мужикам:
– Рубите трос, (далее идёт ненормативная лексика)!!! Опрокинусь ведь.
Видно топор под тросом в землю ушёл, когда кувалдой перерубать его начали, или ещё какая напасть, но только пришлось мне обороты поубавить, и тут, как назло, трос удалось перерубить. Вдавил я педаль газа до пола, да только уж поздно – плотина перед глазами нарисовалась. Удар неимоверный раздался под фюзеляжем – и понял я, что оторвало поплавки самолёта моего. Но одно радовало, что самолёт после плотины уже летел по воздуху и стал набирать высоту.

Дорогу в райцентр знал я отлично и уже через полчаса увидел на горизонте пруд, в котором надо было садиться. Вот только на что садиться, если оторвало при взлёте поплавки посадочные? А пожить-то ещё хочется, да и самолёт топить в чужом пруду, желания нет. Принял решение направить его прямо в берег, а самому выпрыгнуть заблаговременно в воду. Но тут мысль мелькнула весьма нехорошая: взорвётся самолёт адским взрывом, и не видать нам денежек за металлолом, а только разборки в КГБ увидим, если только теракт ещё не повесят на уши. А топлива по прибору чуть ещё не полбака, а где сливной краник у Андрюхи спросить не догадался. Придётся топливо в полёте дожигать. И тут идиоту старому пришла в голову мысль поганая: дай, думаю, до центра областного сгоняю, там пляж нудистский есть у моста старого, Андрюха рассказывал о нём. Посмотрю, думаю, картинок да пошугаю голышей по пляжу, хоть пользу анти развратную обществу принесу, и горючку недаром спалю. А только забыл, демон вятский, что свастикой все крылья у меня и фюзеляж покрыты. Дал газу и штурвал на себя – через каких-то полчаса уже подлетаю к пляжу песчаному, голыми отдыхающими усыпанному.

Продолжение следует.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 05 фев 2019, 23:55 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Юнкерс
Часть третья. Интима захотелось?

Лечу на бреющем полёте почти вплотную к земле над пляжем и вижу картину неописуемую: разбегаются в разные стороны голые нудисты, только сверкают всеми частями тел своих худосочных. Пляж забором высоким огорожен – так только с маху перелетают его и в кусты прибрежные прячутся, а кто потупее, так в песок закапываться начал. А у меня кураж начался неподконтрольный, видать нервный шок проходить начал. Вспомнил я, что в левом бардачке ракетница есть с пачкой патронов сигнальных. Зашёл с разворота вновь на пляж и давай пулять над головами извращенцев. Долго по городу потом байка ходила (нашёлся похожий на меня умник), что мёртвый лётчик на трофейном немецком самолёте жену с любовником выследил на пляже и пытался из ракетницы застрелить. И ещё слухи ходили, что три дамочки из тех оголённых после этого весёлого вечера в монашки подались, и что количество клиентов в городской психбольнице значительно увеличилось, но на пляже с тех пор посетителей не находилось и разорился его владелец. Так это было или выдумка, утверждать, мужики, не берусь, но повеселился я знатно.

Смотрю на прибор топливный – всё, пора и честь знать, а то увлёкся интимом неуёмно, до дому бы дотянуть. Развернул самолёт в сторону дома и начал набирать высоту. Но, видимо, на роду у меня предписано, не своей смертью помереть: не поверите, мужики, навстречу мне, лоб в лоб прёт на малой скорости пассажирский АН-24 – движется он на посадку на городской аэродром. Понял я, что столкновение жёсткое намечается и плакал мой барыш за сданный металлолом, а хоронить останки мои, по пляжу разбросанные, будет сын Андрюха на кредит в Сбербанке взятый. А лётчики самолёта встречного, тоже, оказывается, пожить хотят, так как вилять начали: я влево заруливаю – они туда же, я вправо – и они вновь навстречу мне. Это как два вежливых идиота на тротуаре друг другу дорогу уступают по полчаса. Так те хоть на месте стоят, а мы с хорошей скоростью сближаемся: счёт на секунды идёт. Надо думаю как-то показать встречному, что разлетаться надо по правилу автомобильному, а как это сделать – поворотников-то нет на самолёте моём. Осенила в последние секунды идея предсмертная – открыл я боковую форточку и руку в локте согнутую выставил: как мотоциклист показываю направление правого поворота. Видимо лётчик на «АНе», на моё счастье, тоже мотоциклистом оказался: понял мой жест – в последнюю секунду отвернул в сторону противоположную моему повороту. Эх, жаль, в то время мобильников не было, такой ролик бы в сети запустил, лайки собрал бы неисчислимые. Надо было видеть выпученные глаза тех лётчиков, когда мимо них в нескольких метрах пролетел самолёт цвета хаки измалёванный свастикой с носа до хвоста, с тремя пулемётами и пушкой, со стариком-дебилом в кепке восьмиклинке в кабине лётной.

Тяжко выдохнув страх и ужас, взял я себя в руки, ими же трясущимися размял «Беломорину» и сладостно затянулся. Да только недолго удовольствие моё длилось: понял я, что потерял земные ориентиры – лечу над какими-то полями, какие-то деревеньки заброшенные внизу мелькают. Где река, где дорога в райцентр? И тут я запаниковал не на шутку – топливо кончается, колёс на самолёте нет (это если садиться придётся), да ещё и темнеть на глазах стало. Стал искать поле какое-нибудь крестьянское – а внизу полная разруха: ни единого клочка вспаханного – все поля кустами заросли да борщевиком в рост человека, а сквозь заросли эти посадочной земли и не разглядишь: точно в овраг угодишь или в бугор врежешься, а у меня ни ремня безопасности нет, ни катапульты с парашютом.

А небо на глазах тёмно-свинцовым стало – сами знаете, какие ночи у нас в августе тёмные. Включил я подсветку приборов и прожектора самолётные, да что толку – темно кругом как в гробу, и рад бы уже самолёт куда посадить, так даже землю не вижу толком, стёкла прожекторные от тины озёрной никто и не додумался протереть. Лихорадочно стал искать звезду полярную, спасительницу мою. И как мне на душе радостно стало, когда обнаружил ковшик тот заветный и звёздочку мою ясную, так и запеть захотелось песню всем известную, где тоже звёздочка упоминается. Взял я курс на неё, зная, что путь мой строго на север – там мой дом, «я там сидел».

А на земле в это время друзья мои не меньше меня страху и волнений приняли. Приехали на «Жигуле» Володином на берег пруда, а нет ни меня, ни самолёта. Спросили кореша моего, на кране он в тот день сам работал, в гости к которому я лететь должен был, не видел ли он самолёта поблизости? Подтвердил кореш, что видел часа два назад подлетающий к пруду самолёт, но тот, развернувшись, улетел строго на юг. Добавил, что ещё обратил внимание на то, что у самолёта не было стоек шасси, и удивился, как же он садиться-то будет? Хорошо, что сын у меня механик. Понял он, что улетел я горючку сжигать, предвидя жесткую посадку – они уже знали про оторванные поплавки, которые обнаружили у повреждённой плотины. Но где я так долго летаю, и как в темноте садиться буду – этот вопрос не давал ему покоя. Поняв, что ничем он мне помочь не может кроме как обозначить путь посадочный кострами, втроём, подключив к спасению Костю, так кореша звали, стали готовить костры и готовиться к их поджиганию. В зловещей тишине тёмной августовской ночи услышал Андрюха рокот мотора самолёта и дал команду на поджог.

Продолжение следует.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 08 фев 2019, 17:32 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Юнкерс

Часть четвёртая. Сашок.

Далеко впереди по курсу засверкали огни райцентра, а топливо на исходе: уже минут пять лампочка контрольная моргает. Набрал я высоту, чтобы хоть на планировании дотянуть до края пруда, но надежда на мягкую посадку в темноте исчезла ещё тогда, когда на пляже все ракетницы выпалил. Как хорошо бы сейчас подсветил себе – так нет же, картинок ему, видите ли, на старости лет посмотреть захотелось. Вот будет из тебя сейчас картинка для рекламы фильма ужасов. И тут, о спасение моё! увидел я два ряда вспыхнувших костров! Понял, что путь посадочный Андрюха мне показывает и послал штурвал смело от себя.

До земли остаются считаные метры, а скорость такая, что никакое мягкое приземление и не светит, самое лучшее, если не закувыркается аппарат вражеский. В последнее мгновение перед ударом об землю выскочил я из пилотской кабины в салон и нырнул под сиденья, вдоль салона установленные, мёртвой хваткой обнял их ножки. Дальнейшее показалось мне путешествием в ад: удар об землю, от которого меня потащило вперёд под сиденьями, затем скрежет днища самолета об землю и столб искр, вылетевший внутрь салона, а в довершение всего, какие-то брёвна разнесли переборку между кабиной и салоном и застыли над моей головой. И тишина, как говорил Савелий Крамаров – только мёртвые под брёвнами лежат. Заорал я что было сил во мне, ползком, задом наперёд, словно рак речной, выскользнул из-под брёвен, нащупал рычаг открывания двери и рванул его вниз. На моё счастье при ударе дверь не заклинило, и я благополучно выпал на землю.

Как я её целовал родимую тяжело рассказать, слов тех ласковых сейчас и не вспомню. Подскочили ко мне друзья, сами от перенесённого ужаса трясутся, руки мне пожимают, обниматься полезли. Хорошо у Кости в будке успокаивающие капли имелись, пока по стакану не накатили, успокоиться не могли.
– А мы ведь тебя, батя, уж живым ну никак не думали увидеть. Ты посмотри, как самолёт на куски разорвало. Ты ведь на такой скорости на брюхе самолётном землю пахать начал, что если бы не штабель брёвен впереди, в который ты врезался, завалил бы твой самолёт погрузочный кран обязательно. Эти брёвна самолёт и остановили: кабина всмятку, крылья как бритвой срезало. Думали мы, что в кабине от тебя и собирать уж нечего, что весь ты на торцах брёвен остался, но когда рёв твой из салона услышали, от души отлегло, – поведал, придя в себя, Андрюха.
Заночевали в будке после окончательного «успокоения», а утром, ещё солнце не встало, были мы уже у «Юнкерса». Куча искорёженного металла предстала перед нашим взором – всё равно его на куски резать, так что никакой жалости не проявилось на наших лицах.
– Собаке – собачья смерть, – попытался съюморить Андрюха, но шутка зависла в тишине, только взгляд друзей на меня стал итогом её неудачи.

Весь день ушёл у нас на изничтожение «Юнкерса». Краном Костя убрал куски от самолёта в укромное место между штабелей брёвен. Сдавать металл на приёмку было крайне опасно, тут же найдутся доброхоты, которые растрезвонят по всему городу о немецком самолёте. И тут вспомнил я, как когда-то начальник транспортного цеха местного завода продукцию с него «уводил»: укладывал бухты кабеля на пол вагона, закрывал досками, а на эти доски барабаны с проводом загружал. Благополучно, под свист тепловозов, уходили они через проходную и растекались по бескрайним просторам в руки народившихся прихватизаторов. Вот и предложил я друзьям таким же макаром самолёт наш прямо на завод металлургический отправить, благо он рядом был, в соседнем районе. Металл в вагон погрузить, а сверху брёвен накидать. Ну, кто догадается про такой «бутерброд»? Но вот как договориться с руководством завода, под каким соусом металл самолётный продать? Однако не забывайте мужики, какой бардак в стране тогда был: тащили начальники, да и все их подчинённые, всё, что могли, да и что не могли, тоже – пыхтели, но тащили.

– А бери-ка ты, батя, самогону пару литров, да груздей со шматком сала и поезжайте с Володей прямо к директору. Непьющих директоров не бывает, да и уступите ему одно крыло самолётное – у нас не убудет, – сказал Андрюха, видя, что ничего путного в голову нашу не приходит.
Захожу я в кабинет директора и безо всяких эпиграфов и прелюдий ставлю на стол перед ним банку литровую чистейшего как слеза младенца напитка. Присовокупляю сало, толщиной со спичку порезанное, лучок с грибочками на тарелку выкладываю. Директор, весь седой, чуть постарше меня, молча выходит из-за стола и подходит ко мне. Приплыл, думаю, ты Василий, сейчас вылетишь из кабинета как пробка от шампанского, салом, мелко порезанным, смазанная и лучком посыпанная. Но опять, мужики, не поверите – обнял меня директор и ласково так говорит:
– Что, друг Василий, не узнал Сашка, радиста-диверсанта, с которым подвиг совершал?
И верно, мужики, пригляделся я повнимательнее: точно, Сашок это, хотя годы сильно его изменили. Как хорошо баночка моя пригодилась на его даче, куда мы отлучились на весь день из его кабинета. Рассказал он, разомлев от домашнего напитка, как помог он органам в раскрытии ранее засланных групп диверсионных, как был реабилитирован, направлен на обучение и последующую руководящую работу. Помня о подписке, не пытался даже искать меня. До утра вспоминали мы о днях былых. Не буду в деталях рассказывать, как расплавился вскоре «Юнкерс» в доменной печи, как разделили мы на пятерых навар с него, вражины этакой.
Пусть и не велики деньги, но какая память осталась от авантюры этой.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 10 фев 2019, 11:19 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Для улыбки.
Земля в иллюминаторе

Часть первая Привет, макака!


– Хорошо, мужики, расскажу вам одну историю, только условие – не перебивать. Для меня это ведь сущее горе, когда нить байки теряется, – согласился Василий на просьбу скрасить длинную, августовскую ночь каким-нибудь необычным сюжетом. Историй этих у него было в запасе немалое количество: в течение нескольких лет в каждый приезд к нему в гости травил он их нам у костра. Что было правдой, что вымыслом в них, мы уже и не старались разбираться: было – не было, какая разница, лишь бы в радость ему, да и нам не в тягость. Однако он сильно обижался, когда выражалось сомнение в его правдивости, но при этом взгляд был настолько лукав и ироничен, что только длительное с ним знакомство, давало повод усомниться в его обиде. Откашлявшись, затянувшись папироской, Василий торжественно начал:

Отслужил я срочную службу. Вернувшись в родной колхоз, получил изношенный трактор и сапоги кирзовые: больше ничего из спецовки на складе не нашлось. Вроде жизнь налаживаться стала, о свадьбе даже задумываться начал. А назад в армию тянет, сил нет моих. Как вспомню все похождения, все выдумки мои армейские, такая тоска надвинется на очи, что даже колею тракторную не вижу. Я ведь, мужики, на хорошем изобретательском счету был в армии: автомат переделал под электропатроны (расскажу потом как-нибудь), очки сделал для часовых с зеркалом заднего вида – это чтоб противник внезапно сзади не напал. Да много чего ещё, если всё перечислять, до утра вряд ли уложусь. Ценили меня командиры – не служба была, а кружок «Умелые руки». А в колхозе что изобретать? Вот и затосковал я неимоверно, уж хотел сам в прапорщики записаться.

И тут, как по заказу, через пару месяцев приходит повестка из райвоенкомата: явиться Василию Краснову с вещами для выполнения спецзадания. Не буду мелочами вас загружать, а только скажу, что уже через три дня очутился я на космодроме. Не, мужики, я так не могу – хорош ржать. Не верите? Всё, я замолкаю, – насупился Василий, нервно стал папироску разминать. А у самого взгляд такой лукавый, и усмешка на губах нарисована – ну явно горло промочить время настало. Приняв стопочку, Василий волнующимся голосом продолжил:
– Привезли меня на космодром, выделили команду инженеров, и главный, в должности генерала который, говорит мне на совещании:
– Ознакомился я, уважаемый Василий Краснов, с твоей разработкой по облегчению запуска космических ракет. Идея хорошая, вот потому и просьба к тебе: за месяц надо уложиться и осуществить пробный запуск. Если вопросов нет – вперёд и с песней.
– Вопрос есть, товарищ генерал. Ракета с космонавтом будет или пустая? Хотелось бы, раз запуск пробный, без человеческих жертв обойтись, – набравшись смелости, задал я вопрос.
– А ты что, Василий, неужто сомневаешься в своей идее? Так и быть, из уважения к тебе, космонавтом обезьяну пошлём, в случае чего не так жалко будет, но ты не расслабляйся – это братья всё-таки наши меньшие, не забывай. Всё ясно?
– Так точно, товарищ генерал. Разрешите выполнять? – согласно армейскому укладу ответил я – не разучился ещё за пару месяцев.

Тут надо вам пояснить, мужики, в чём идея моя состояла. Обычно ракеты взлетают вертикально и столько горючки сжигают на разгоне, что сердце кровью обливается. Да и не в горючке дело-то, а в том, что утяжелять саму ракету приходится. А моя задумка была в том, чтобы ракету закрепить на железнодорожном электровозе и, разогнав его до бешеной скорости, пустить по загибающимся вверх рельсам. И когда электровоз с ракетой выйдет на вертикальный участок, в это время перевести ракету на полёт от собственного топлива. Это ведь насколько легче ракета станет, а электровоз останется на земле, отстегнувшись от взлетающей ракеты. Единственная трудность была в том, как электричество подать, у электровозов ведь на крыше токосъёмник, но я придумал ток через рельсы подводить: на один рельс фазу подать, а на другой ноль. Опять же не буду больше деталями перегружать, а только за месяц с толковыми инженерами подготовились мы к запуску. На крыше электровоза магнитные шайбы разместили, которыми металл краны поднимают, концевые выключатели по ходу рельсового пути поставили, чтобы автоматически команды шли, когда двигатель ракетный запускать, когда шайбы магнитные выключать. Вроде всё предусмотрели и назначили день испытаний.

Тёплое августовское утро. Сквозь туманную дымку вижу я, как укладывают на электровоз ракету, подключают кабели управления. Ко мне подходит генеральный конструктор генерал Чернов, здороваемся за руку, словно друзья какие.
– У меня к тебе просьба, Василий. Хоть и навтыкали вы всякой автоматики, но что-то тревожно у меня на душе: а вдруг какой сбой произойдет? Ту уж будь добр, сядь сам за пульт управления в электровоз и продублируй автоматику, – ласково и настойчиво обратился ко мне генеральный.
– А в ракете кто, товарищ генерал? За чью жизнь ответственность нести буду, – спросил я для успокоения души.
Пояснил генерал, что в ракете самка обезьяны, а корабль космический автоматически через три месяца назад вернётся. Цель полёта узнать, как невесомость скажется на её организме.

И вот я в кабине электровоза. В наушниках танкового шлемофона (это я его как талисман ещё со срочной службы прихватил) слышу голос генерала:
– Включаю рубильник! С Богом, Василий!
Да пошёл ты к чёрту, думаю про себя, подстраховщик несчастный, но деваться некуда – толкаю от себя рычаг контроллера, и электровоз начинает стремительный разбег. Срабатывает первый конечник – слышу запуск ракетного двигателя, электровоз выходит на вертикальный ход, срабатывает второй конечник, лампочка сигналит о выключении магнитных шайб, но ракета не отрывается от электровоза. Удар о тупиковые упоры – и я в кабине электровоза лечу вместе с ракетой в космос. Вот тут у меня мандраж такой начался, что словами уж никак не описать: понял я, что через десять минут взлетит мой электровоз, прилипший к ракете, в безвоздушное пространство, где ждёт меня смерть долгая и мучительная. Понял я в ту роковую минуту, что физику-то надо было в школе учить, а не фантастику тайком от учителей на уроках читать. Дошло до меня, что корпус ракеты из магнитомягкой стали изготовлен, что на остаточном магнитном поле удерживается электровоз. Подумал, обратным током может шайбы подключить, да что толку, даже если и оторвётся электровоз – парашют не предусмотрен, разобьюсь вместе с электровозом, даже шлем танковый не поможет. К тому же и тока-то нет – рельсы уж давно кончились.

А жизнь-то только-только началась, такие перспективы впереди маячили. И как по воле провидения, али ещё по чьей воле, вспомнил я, что дверь в космический корабль над кабиной моей находится. Надо, думаю, мухой перебираться в него, там воздух, там жизнь, места на двоих с макакой хватит. Более не раздумывая разбиваю боковое окно в кабине и вылезаю на крышу электровоза. И вот досада, хоть скорость ракеты и не очень велика, (тащить ведь вместе с собой ещё и электровоз надо), но ветром сдуло с меня шлем танковый – так его жалко стало, что чуть матом не ругнулся. Ладно, хоть дверь внутрь открылась, и то счастье. Ввалился я, весь в пене и поту, в космический салон и счастливый стал осматривать его внутренности. Обезьяна, вся в ужасе и страхе, прижалась в углу и, беспрерывно моргая своими выпученными глазками, уставилась на меня.
– Ну, привет, макака! Что, гостям не рада? – не додумался я ни до чего лучшего в качестве приветствия.
Ракету вдруг сильно встряхнуло, и тут понял я, что отпал электровоз от неё размагнитившейся, что вовремя я провёл переселение.

Продолжение следует.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 10 фев 2019, 18:58 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Земля в иллюминаторе.

Часть вторая. Мурка.

– И как, подруга, к тебе обращаться? – спросил я макаку, чтобы наладить контакт с сожительницей, всё-таки три месяца предстоит вместе пробыть.
А она только мукает в ответ, забившись в угол и трясясь от страха.
– Э, нет. Муму у Герасима была, а я тебя Муркой звать буду, согласна?
Стал я думать, как дальше с этой Муркой жить – всё-таки женского пола подруга, вроде стеснительность какая-то имеется с моей стороны. Снял я тельняшку, хозпакет из нагрудного кармана достал и сшил юбочку Мурке с кофточкой. Уж, какой из меня портной, но только понравилось ей моё рукоделие. Смотрю, потихоньку привыкать ко мне Мурка стала: прилетела к моей голове да давай в ней копаться, наверно квартирантов найти намерилась.

И что характерно, мужики, вся вторая часть салона, отделённая перегородкой, была бананами доверху завалена. И тут опять до меня дошло, что все три месяца питаться придётся мне этими дарами Африки. Мурке-то они только в радость, а я эту картошку, с мылом перемешанную, на дух не переношу. И воды, кстати, тоже нигде ни грамма, видать устроители полёта решили, что макаке и бананов достаточно. Впал я в глубокий стресс – не увидел бы осушитель воздуха камазовский, точно бы лбом стенку корабля пробил. Знал я, что в осушителях этих спирт залит – сто грамм высосал из патрубка да бананом закусил. Сразу на душе веселее стало. А Мурка, как девка влюблённая, на меня смотрит, и зубки скалит в подобии улыбки. А ничего, баская девка получилась в юбочке да кофточке полосатой, но мысли недостойные сразу от себя отогнал: ещё не хватало роман в космосе закрутить, бананами обожравшись.

На третий день полёта взвыл я утром не на шутку, Мурка в угол свой опять со страху забилась. Это ж, какие нервы крепкие надо иметь, чтобы в полном безделье три месяца пробыть? Ни почитать, ни выпить – одни бананы да Мурка, тупая как пробка. Но идея созрела тут же, не зря ведь командиры меня за смекалку хвалили. Решил я за дни заточения Мурку разговаривать научить, хоть будет с кем словом перекинуться, да и время в обучении быстрее пролетит. Вспомнил метод Дурова, дрессировщик такой знаменитый был в своё время, помните, мужики, наверно? Метод кнута и пряника называется. Так вот, закрыл я отсек с бананами на ключ и жду, когда Мурка проголодается: к вечеру она крутиться возле меня начала и всё лапой на дверь, за которой бананы лежат, показывает. Говорю ей:
– Скажи: ДАЙ, скажи: ДАЙ!
С пятого раза врубилась Мурка, что от неё требуется, и на диком исковерканном диалекте вымучила из себя слово «Дай». На третий день обучения умная моя ученица уже знала с сотню слов. Прикольно было слышать от неё:
– Вася, дай, блин, банан. Скотина!
Не знаю почему, но ругательные слова она сходу запоминала. К концу месяца Мурка уже довольно внятно рассказала мне, как попала на космодром: поссорилась с бабуином в цирке, и дрессировщик за пару бутылок отдал её на лётные испытания. Пояснила также, что никакая она не макака, а шимпанзе.

Ну, шимпанзе так шимпанзе, мне-то какая разница. Для прикола научил Мурку курить банановые сухие листья, которые сам, плюясь и ругаясь, начал курить на третий день полёта. Так незаметно за обучением и разговорами пролетели три месяца. В день приземления замигали огоньки, за бортом капсулы раздался рокот и я понял, что начинается очередной этап моих приключений, ведь вес спускаемой капсулы не был рассчитан на посторонний центнер, и посадка предстояла жесточайшая.

Упал с диким воем спускаемый аппарат в трёх километрах от места взлёта. Примчавшаяся комиссия в шоке увидела, как из капсулы выходит довольная Мурка в полосатой юбке и кофточке и практически без акцента обращается к генералу Чернову:
– Что, [censored], не ждали? Угости-ка сигареткой, папаша, а то я задолбалась эти банановые листья курить. И заберите того дохлика из аппарата, а то он скоро всю капсулу загадит банановыми отходами.
С вытаращенными из орбит глазами смотрел на меня генерал, когда я шаткой походкой подошёл к нему и отчеканил:
– Товарищ генерал, капитан Краснов полёт завершил. Разрешите встать в строй.

С тех пор живёт Мурка на полном пансионе в музее космонавтики при космодроме, иногда проводит экскурсии, особенно любит экскурсантов из далёкой родной Африки. Самолично раскопал я могилу, в которой был похоронен мой танковый шлем, единственное, что от меня осталось, по мнению комиссии, разбиравшейся с причинами катастрофы. Медаль за геройство, проявленное при проведении испытаний, «у шкапчике» до сих пор лежит. А вот бананы, мужики, я с тех пор даже на закуску есть не могу, так их за те три месяца «полюбил» – глаза бы мои их не видели.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 15 фев 2019, 20:11 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
А на самом деле? Перевал Дятлова.
Очень трудно найти в тёмной комнате чёрную кошку,
особенно, если её там нет.
Конфуций.

Предисловие. Краткое описание предшествующих событий.

1. В конце января 1959 года на северном Урале группа туристов из девяти человек ушла в лыжный поход и не вернулась. Погибли все участники группы Дятлова. По неизвестной причине во время ночёвки на склоне горы Холатчахль туристы разрезали палатку, вышли через эти разрезы и спустились без тёплой одежды и обуви вниз по склону на 1500 метров, и там все умерли то ли от замерзания, то ли ещё от каких-то неведомых причин. Четыре человека имели тяжелейшие травмы, у одной девушки не было языка и глаз, остальные имели многочисленные более мелкие травмы. Трое туристов пытались вернуться к палатке, но замёрзли, не дойдя до неё. Двое погибли у подножия горы, четверо были найдены мёртвыми после таяния снега в русле текущего неподалёку ручья.
Следствием было установлено, что все они погибли в результате действия непреодолимой силы.

2. В опубликованных воспоминаниях обер-штурмбаннфюрера СС Отто Скорцени сообщается, что сотрудники VI управления РСХА в 1943 году разработали план диверсий в советском тылу, целью которых значилось проведение диверсионных акций на нескольких уральских оборонных заводах. Операция обозначалась кодовым наименованием "Ульм". Судя по архивным материалам, в ночь на 18 февраля 1944 года операция вступила в активную фазу. Через линию фронта были переброшены семь профессиональных диверсантов из числа советских предателей, осознанно перешедших на сторону Германии. Основной целью группы "Север" являлось проведение диверсионных актов в тылу Красной армии на территории Свердловской области. Самолет с диверсантами вылетел с аэродрома в Риге и взял курс на Урал. Однако по неизвестным причинам диверсанты были выброшены не в Свердловской области, а значительно раньше в Юрлинском районе Коми-Пермяцкого округа Молотовской (Пермской) области.
3. С самого начала члены группы оказались в сложном положении. Им пришлось долго искать не только продукты и вещи, но и друг друга, так как в момент десантирования их разбросало в лесу на расстояние до нескольких километров друг от друга. Конечно же, ни о каких диверсиях речи не шло. Перед десантниками стояла одна задача – выжить в условиях суровой уральской тайги и дождаться спасительного для них ареста! В результате сильного голода и многочисленных обморожений трое диверсантов, в том числе старший группы, покончили жизнь самоубийством. 5 июня 1944 года, то есть спустя четыре месяца после высадки в советском тылу, трое оставшихся в живых парашютистов: П. А. Андреев, Н. К. Грищенко и Н. М. Стахов были задержаны сотрудниками НКВД Бисеровского района Кировской области и заключены под стражу.
Архив Свердловского Управления ФСБ. 2018 год.



Часть первая. Кто он?
– И не надоело тебе, Палыч, всяческий бред в голову закачивать? Заняться нечем, только как смотреть на этих выживших из ума «свидетелей происшедшего»?– спросил меня Василий, когда во время дружеского застолья я включил первый канал, по которому началась передача «А на самом деле», в которой продолжались дебаты о трагической гибели туристов на северном Урале, о так называемой группе Дятлова.
Тема эта с давних пор интересовала меня своей загадочностью и не давала покоя, потому, слегка обидевшись на друга, который так нетактично отозвался о моей заинтересованности и пренебрежением к звучащей с экрана информации, обратился я к нему:
– А вот ты, Василий, объясни мне бестолковому, почему так нелестно о передаче отзываешься, что в ней бредового?
– Да ты, Палыч, что сам не видишь, какая нелепость идёт из всех источников, и, причём, не только из этой передачи. Тут и инопланетян приплетают, и гибель от испытания ракет, и козни местных аборигенов. Кто по умнее, так тот пытается на лавину грешить, на звуки низкочастотные, на таинственные красные шары. Слушаю их и думаю: вроде взрослые люди, есть факты, которые ну никак иначе не истолкуешь, так нет ведь – так их переиначат, так исказят под свою версию, что диву даёшься.
– Так ты, друг Василий, может, имеешь свою версию этих событий, раз так судить берёшься? – чуть не сорвавшись на крик от возмущения бесцеремонностью приятеля, спросил я его.
– Почему версию? Я знаю, что там произошло в тот февральский день с группой Дятлова, – невозмутимо ответил Василий.
От такой наглости и самоуверенности друга мне даже чуть плохо не стало: вся страна уже шестьдесят лет бьётся над этой загадкой, а какой-то сельский механик самоуверенно заявляет, что знает причину трагедии. Но гость – это для меня святое, тем более приехал друг в районную больничку на диспансеризацию, что-то сердечко пошаливать стало, так он мне пояснил, попросив налить ему половинку. А по телеящику в это время активно мусолили версию с лавиной и ритуальным мансийским убийством.

Слегка поговорив на тему болезней сердца и души, озадаченный высказыванием друга об имеющейся у него версии трагедии, решил я, пусть и не вывести его на чистую воду, так хоть выбить немножечко спесь из его самоуверенной не в меру головы:
– Так может, поделишься, Василий, своими знаниями, утрешь нос исследователям и прояснишь мне те события? Поверь, уж давно мучает меня эта тайна.
– Плесни, друг, ещё половинку, а то что-то в горле пересохло, да и разговор не скорый предстоит. В двух словах такое не расскажешь, потому как, если коротко рассказать, ни за что ты мне не поверишь, а я вот тебя медленно-медленно подведу к умозаключению об истинности случившегося, – сказал Василий и, выпив свою половинку, размял свою «Беломорину».

– Надеюсь, помнишь, Палыч, историю ту давнюю с операцией «Ульм» связанную? Помнишь про вторую группу диверсантов, которую на северный Урал немецкое командование закинуло? Так вот Сашок, который радистом был заброшен в наши края в первой группе, рассказал мне ещё лет пять назад такую историю. Чтобы тебе удобней было понимать, попробую от его имени рассказ вести:
– Отсидел я к тому времени пять лет в лагере за плен и сотрудничество с немцами. Срок мне потому такой маленький дали, что учли добровольную сдачу и помощь СМЕРШевцам в поиске второй группы диверсантов. Освободившись, устроился я на радиозавод в Свердловске, женился и горя не знал, пока однажды в конце апреля пятьдесят девятого года не привезли меня в «серый дом». Надеюсь пояснять не надо, что это за учреждение такое – комитет безопасности в нём размещался. Испугался я сильно поначалу, но вроде никаких грехов за собой не имея, стал думать, зачем это меня усадили в коридоре перед дверями следователя КГБ? Пригласили в кабинет. Захожу – передо мною пять человек в форме, и все на меня так внимательно смотрят, будто я инопланетянин какой. Расспросили меня о прошлом, об учёбе в разведшколе и говорят так настойчиво, помню ли я учеников той школы, а конкретно тех, кто готовился к выполнению операции «Ульм», а ещё конкретнее диверсантов из второй группы? И тут я понял, зачем привезли меня сюда, совместив вопросы кэгэбэшников со слухами о гибели пяти свердловских студентов, которые недавно были найдены мёртвыми. Высадка десанта была в двухстах километрах от места трагедии, и мне было известно, что из семи сброшенных на парашютах агентов, нашли только шестерых – один словно растворился в уральской тайге.

– Вижу, Александр, что понял ты, зачем мы тебя вызвали. Есть у нас уверенность, что один из туристов по фамилии Золотарёв, бывший фронтовик, опознал в одном из лесорубов 41-го посёлка своего однополчанина. А в посёлок этот попала группа по ходу туристического маршрута, где провела ночь и общалась с рабочими посёлка. Понял видимо Золотарёв, что недаром однополчанин скрывается под другой фамилией, но виду не подал, а решил после похода сообщить об этом куда следует. Да только видимо хитрее оказался этот сослуживец, уничтожил он группу, да настолько хитро всё устроил, что только недавно пришли мы к такому выводу. Сейчас загримируют тебя, Александр, и отвезут с очередной партией поисковиков в 41-й посёлок. Тебе задание сделать вид, что, напившись, ты отстал от группы и найти среди лесорубов того диверсанта. Постарайся, Александр, напрячь память свою, и опознай этого гадёныша. Мы могли бы перетряхнуть всех этих работяг, но тогда уж никак не утаить причину гибели невинных студентов. Скандал будет на всю страну, Никита Сергеевич не простит нам, что у нас под боком, припеваючи, жил немецкий диверсант, да ещё и загубил девять человек.

На другое утро в составе поисковой группы выехал я из Свердловска. Под носом у меня были наклеены какие-то несуразные усы, на голове парик, а на верхние зубы наклеена пластмассовая накладка. Взглянув на себя утром в зеркало, чуть не отшатнулся – на меня смотрел совершенно другой человек. Умеют же органы работать, подумал я и стал рассуждать, как же мне не ошибиться в поиске агента, ведь прошло без малого пятнадцать лет. Под видом обычного поисковика вместе со мной выехал капитан из КГБ и за время пути поведал он мне следующее.

Долго не могли следователи понять картину трагедии: разрезанная палатка, уход полураздетых студентов от неё за полтора километра, гибель от холода двух участников группы у костра, гибель трёх участников, в числе которых был руководитель группы Игорь Дятлов, по пути назад к палатке, и, наконец, пропажа оставшихся четырёх туристов. Два месяца поисковики буквально прощупывают округу в их поиске и всё безрезультатно. Первоначальное подозрение следователей пало на какие-нибудь природные факторы, вроде лавины, повлёкшие за собой необъяснимую панику туристов и их бегство вниз по склону. Но тогда зачем они разделились возле костра на три группы, и какой страх мог возникнуть от этих природных факторов? Вторая версия следствия была, что случайное падение ракеты или части её с последующим отравлением ребят, но тоже никоим образом это не вписывалось в картину произошедшего. Подозревали местных аборигенов и вертухаев из рядом расположенной в городке Вижае колонии, будто бы они могли, мстя за непродуманные действия туристов, их убить, но тоже эта версия не нашла подтверждения. От безысходности следствие даже рассматривало вариант участия неземных цивилизаций в гибели группы. И только через два месяца при тщательном сопоставлении фактов, пришли следователи к выводу, что есть заинтересованное лицо в гибели группы и в комбинировании улик таким образом, чтобы сложилась картина случайной гибели по непонятной никому причине.
– Если удастся тебе, Александр, найти это заинтересованное лицо, то подтвердится наша версия, и уж тогда под страхом пыток выведаем мы у него, где находятся тела остальных участников похода, – подытожил следователь своё посвящение меня в детали операции.

Продолжение следует.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 16 фев 2019, 22:22 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
А на самом деле? Перевал Дятлова.

Часть вторая. Далёкое эхо войны.

Напившись в стельку в первый же вечер в обнимку с не менее упитым следователем, пошли мы продолжать попойку в общежитие лесорубов. Как ни был я внимателен, но никого из бывших знакомых не обнаружил. И только утром, идя за добавкой в магазин, по дороге встретил мужика в кожане и пыжиковой шапке, который явно напомнил мне Колю Кончака, с которым я учился в разведшколе. Он же только скользнул взглядом по моей похмельной роже, и поспешил в контору леспромхоза. Через час из 41-го в Ивдель выехала машина ГАЗ-63, в кузове которой ехали три человека: мы с капитаном и технорук лесоучастка Иван Михайлович Силин.

Уважаемый технорук Иван Михайлович, он же Коля Кончак, увидев меня в кабинете следователя безо всяких «украшений», сразу же сменился в лице, поняв, что попался безоговорочно, что пора вспоминать разведшколу и настоящее имя – Николай Кончак. Однако, помня за собой девять трупов, наотрез отказался что-либо говорить. И только услышав обещание следователя, что это дело будет засекречено, и ни жена с дочерями, ни родные на Украине ничего знать об этом не будут, пошёл на сделку со следствием. Видимо любовь к дочкам оказалась сильнее страха смертного приговора, на другой он и не надеялся.

Коля Кончак работал техноруком на 41-м участке, был женат и имел двух дочек. Жил он по поддельным документам, искусно изготовленным в разведшколе. Бояться разоблачения ему не было причин, так как предполагал, что НКВДшники сочли его погибшим в тайге. Он же наоборот вполне благополучно пересёк Уральские горы и прибился к группе парней шедших из окрестных деревень в поселок Северный на заработки. После его закрытия перебрался в посёлок «41-й участок», где и встретился с бывшим однополчанином Семёном Золотарёвым. Понял Коля, что кончилась его счастливая жизнь, что опознал его Семён и, узнав его нынешнюю фамилию, сделает нужные выводы. Маршрут передвижения Кончаку был известен: при нём начальник лесопункта консультировал Игоря Дятлова о могущих возникнуть в походе трудностях. Местность, по которой пролегал маршрут, он знал досконально, потому что был заядлым охотником и рыбаком. Догнать группу он решил по лесной просеке, которая коротким путём выходила к подножию горы Холатчахль. На эту же гору должны были выйти туристы с его намечаемой жертвой Семёном Золотарёвым. Для ухода из посёлка у Кончака был убедительный повод: все знали, что в тайге у него есть путик, на котором поставлены капканы на куницу, и периодически он ходит их проверять.

Однако события на горе стали складываться не так, как хотелось Кончаку. Его дымовая шашка с нервнопаралитическим газом, с помощью которой он планировал уничтожить туристов, не сработала должным образом. Сама шашка была сбережена им ещё из тех давних диверсионных припасов. Это была последняя военная разработка немецких химиков. Вдыхание дыма этой шашки в течение нескольких минут вызывало одышку, потерю зрения и сознания, приводящих к смерти. Позднее на основе этих разработок были созданы всем известные пластинки от комаров. С помощью этой шашки Кончак планировал умертвить туристов в палатке, чтобы создалось впечатление смерти от переохлаждения, а к тому времени, когда туристы будут найдены, никакого постороннего запаха в ней не будет.

Семён Золотарёв, действительно, обнаружив в посёлке бывшего сослуживца Кончака и узнав его нынешнюю фамилию, заподозрил неладное, но товарищей по группе посвящать в это не стал, чтобы не сеять, возможно, напрасную панику. Однако сам каждую минуту ждал нападения, поэтому в ту роковую ночь лёг подальше от выхода, не раздеваясь и положив рядом с собой нож. Спасло на некоторое время группу то, что он бодрствовал в ту минуту, когда, подкравшись бесшумно к палатке, Кончак засунул через щель входа дымовую шашку. Почуяв подозрительный запах и головокружение, не теряя ни минуты, Семён, разбудив громкими криками товарищей, стал резать ножом полотнище палатки для подачи свежего воздуха и возможности выскочить из палатки самому и друзьям. Ошалевшие и надышавшиеся газа туристы, стоя неподалёку от палатки без одежды и обуви, стали замерзать на продуваемом склоне. Подойти к палатке было невозможно: дым медленно струился из разрезов палатки, и сколько ещё будет это длиться, сложно было предположить. Окончательно поняв, что это дело рук Кончака, Семён коротко посвятил друзей в обстоятельства дела и предложил уйти от палатки вниз по склону, где был лес, и можно было развести костёр.

Надышавшиеся газа туристы в полуобморочном состоянии, задыхаясь и беспрерывно кашляя, двинулись вниз по склону. Под растущим у кромки оврага кедра группа зажгла костёр, но дров для горения взять было неоткуда: кругом из-под глубокого снега торчали только тоненькие ёлочки. Сломанные со ствола кедра ветки быстро заканчивались. Состояние ребят быстро ухудшалось, кашель не прекращался, стало падать зрение, неминуемая смерть от холода приближалась настолько явно, что надо было что-то предпринимать для сохранения жизни. Игорь Дятлов предложил возвратиться к палатке и попробовать вытащить из неё одежду и аптечку, Семён же, понимая, что Кончак их в покое не оставит, предложил сделать тайный схрон под склоном оврага и переждать в нём до утра. Порешили на том, что трое участников сходят тайно к палатке, а оставшиеся начнут рыть убежище в снегу и устилать его дно стволами ёлочек и лапником.

Кончак, карауливший в темноте ночи ребят, увидев их движущимися в сторону палатки, принял решение физически ускорить их кончину. Помогло ему в этом то, что, ребята, растянулись цепочкой, поднимаясь по склону. Первой шла Зина Колмогорова, за ней Рустем Слободин и последним Игорь Дятлов. Кончак, пропустив первых двух туристов, напал на Игоря. Схватка обученного диверсанта и обессиленного Дятлова длилась недолго, но Игорь успел, теряя сознание, нанести противнику несколько ощутимых ударов. Следующая схватка также завершилась не в пользу Рустема, но при этом Кончак, которому было оказано достаточно действенное сопротивление в виде нескольких ударов в челюсть, выхватил из кармана фонарик и нанес им решающий удар по голове. Догнав через сотню метров ослабленную Зинаиду, он оглушил её ударом по голове. Всех троих потом нашли поисковики на пути к палатке погибшими от переохлаждения. Такое заключение дал судмедэксперт, потому что раны нанесённые ребятам были не смертельны, и смерть действительно наступила от переохлаждения.

А в это время Семён Золотарёв, Николай Тибо, Александр Колеватов и Люда Дубинина вырыли в вертикальном наносе снега в русле ручья подобие норы и уложили её дно еловыми жёрдочками и ветками. Костёр под кедром давно потух и двое участников похода Юрий Дорошев и Юрий Кривонищенко, наиболее обессиленные, замёрзли возле кедра. Как ни претило это Семёну, но памятуя, что «живым нужнее», он срезал с них верхнюю одежду и передал её своим ещё живым товарищам.

Кончак, видя, что приближается утро, а четверо ребят всё ещё живы, вооружившись крепким кедровым суком, обваливает снежную крышу их убежища, и забивает обессилившие и полуслепые жертвы, сломав при этом им рёбра и головы. Оттащив трупы на некоторое расстояние от убежища, он бросает их в ручей в надежде, что весеннее половодье утащит их в протекающую неподалёку реку. Поняв, однако, что в случае случайного нахождения трупов с такими повреждениями смерть последних никак не спишешь на гибель от переохлаждения, он принимает решение инсценировать их гибель как жертвоприношение местных шаманов племени манси. Для этого вырезает глаза у двоих ребят и отрезает язык у Люды.

Кончак забирает остатки шашки из палатки и покидает место преступления. Следствие, найдя через двадцать пять дней трупы ребят, как и рассчитывал преступник, считает, что они погибли от переохлаждения. Медицинская экспертиза никаких отравлений организма не установила по причине давности действия газа и отсутствия знаний о нём. И только логика в измышлениях следователя Иванова, его анализ необычности гибели ребят, подвели преступника под финальный смертный конец.

Выслушав эти показания Кончака, все присутствующие в кабинете были в шоке, не верилось, что один, страшно произнести слово человек, способен так безжалостно лишить девять молодых людей жизни. С каким хладнокровием и жестокостью совершил этот зверь такое изощрённое убийство. Теперь стало понятно, что заставило туристов покинуть палатку, что послужило причиной разнообразных травм у троих участников группы, почему двое у костра оказались в одном нижнем белье. Незамедлительно отдали телеграмму руководителю поиска, где искать оставшихся четырёх участников группы.

Вскоре уголовное дело по факту гибели группы Дятлова было прекращено. В официальном заключении о гибели ребят была указана ни о чём не говорящая причина – «погибли в результате действия стихийной силы, преодолеть которую туристы были не в состоянии». Кончака, с искусственно созданным инфарктом, через день вернули жене, и он был похоронен как обычный Иван Михайлович. Показания Кончака нигде не были зафиксированы, а дело засекречено на долгие годы. С меня была взята очередная подписка о неразглашении.

Закончив свой рассказ, Василий спросил вежливо меня:
– Ну что, Палыч, не пропало желание узнать у телеящика, что же произошло «А на самом деле»?

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 19 фев 2019, 22:25 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Ай да Мурка!
Часть первая. Здравствуй, сестрица.

Помните, мужики, рассказывал я вам, как в космосе с обезьяной Муркой познакомился? Так вот – есть у этого рассказа продолжение. Слушать будете? – видя заскучавшую компанию, спросил нас Василий.
Трави, друг, ночь длинная, успеем выспаться, – был ему ответ.
На небе сквозь ночную мглу мерцали звёздочки, над кромкой леса висела жёлтая, словно лимон, луна. Мерным гулом напоминали о себе замерзающие августовские комары, плотным роем греющиеся, как и мы, у костра. Подкинув пару веточек в костёр и прикурив от одной из них, схватившейся огоньком, Василий направил свой взор на луну.

– Шёл шестьдесят девятый год. В самый разгар сенокоса вновь вызывают меня в военкомат. «Ну что ещё им от меня надо? – думаю в сердцах, трясясь на рейсовом автобусе в райцентр, – Год ведь уже прошёл, как отслужил и из космоса вернулся. Надо отказываться от любых авантюр, а то Светка психанёт, да даст от ворот поворот». Светка – это невеста моя, у нас на сентябрь свадьба намечена была. Ничего толком не знающий военком, выдал мне проездные документы до космодрома и пригрозил судом, если начну своевольничать.

– Здравия желаю, товарищ генерал! Капитан Краснов прибыл в ваше распоряжение, - чеканным голосом представился я генералу Чернову.
Дружески похлопал он меня по плечу, пожал руку и говорит:
– Не буду время тянуть, Василий, каждая минута на счету. Получили мы секретный пакет, где извещает меня генсек, что американцы не сегодня, так завтра высадятся на Луне, утрут нос нашему космическому лидерству. Ракета у нас в авральном порядке создана, правда, имени пока настоящего нет, зовём – Н1. Америкосы хитрецы создали тайком от нас ракету «Сатурн–5», и на неё поместили корабль «Апполон-11», на котором планируют долететь до луны и высадить на её поверхность спускаемый модуль с космонавтами. А у нас два испытательных запуска сверхмощной ракеты Н-1 закончились неудачей – какой может быть результат в спешке, сам знаешь, Василий. Опять вся надежда на тебя, дружище, на твою смекалку. Надо тебе вывести Н-1 на орбиту и слетать на Луну. Отказ не принимаю, а героя обещаю. Удачно слетаешь – пропишу тебя в звёздном городке со всей семьёй – слово генерала даю.

Да уж… Озадачил меня генерал. Смолчал только, не сказал, заботливый, где пропишет, если неудачно слетаю. Но мысли мрачные сходу отогнал и стал думать и размышлять, как задачу выполнить. Ознакомился я с данными нашей и американской ракет и понял, что перемудрили наши конструктора. Да и как тут не перемудришь, если до скандала у них дело дошло, так поругались Королёв с Глушко, что даже на совещании в ЦК друг друга по матушке покрыли прямо под пристальным взглядом генсека Лёни Брежнева. Наша Н-1 имела пять ступеней разгона, американская три, у нашей было сорок два двигателя, у америкосов только одиннадцать. Малейший сбой в любом из сорока двух двигателей – пиши неудачу. А у меня свадьба на носу, мамка дома ждёт, да и покос ещё не закончился. Принял я решение убрать первый разгонный модуль с тридцатью двигателями, облегчив ракету наполовину, и также разогнать ракету электровозами, как в прошлый мой незапланированный полёт. Но ракета ракете рознь – та прошлая в пять раз легче и меньше была. А эта дура даже с демонтированным модулем сто тонн весу да длины шестьдесят метров имела. За день уложили стройбатовцы три параллельных рельсовых пути, три пары электровозов соединил я с бригадой монтажников двутавровыми балками и на них уложили ракету.
Произнеся последние слова, Василий вновь взглянул на луну, начинающую прятаться за кромку леса. Что-то напряжённо вспоминая, он смешно морщил лоб и чесал за ухом. Попросив просушить горло и просушив его, что-то вспомнил и радостно продолжил:
Ранним утром пятнадцатого июля, шесть электровозов, дав согласующий гудок, помчали ракету навстречу с младшей сестрёнкой планеты Земля. В кабине корабля сидели двое. Да, да мужики – двое. Ну как же я мог лететь без своей подруги Мурки, как мог предать её. Накануне вечером поставил я условие генералу Чернову, что не полечу без Мурки, хоть сажай на губу, хоть в звании понижай. Видели бы вы, как обрадовалась она, увидев меня входящим в подсобку музея. Мурка, проведя экскурсию по космическому музею, в очередной раз рассмешив экскурсантов байкой о своём полёте в космос, сидела задумчивая и по старой привычке курила банановые шкурки. Как она потом призналась мне – несколько раз бросала эту пагубную привычку, но как только вспоминала меня и наш полёт, так и непроизвольно тянулась рука завернуть козью ножку и набить её банановым табачком. Составить мне компанию в полёте на луну она согласилась с таким удовольствием, что только радостные слёзы брызнули из её выпученных глаз.



Продолжение следует.

_________________
Земеля


Последний раз редактировалось Валерий Павлович 22 фев 2019, 18:52, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 389 ]  На страницу Пред.  1 ... 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24 ... 39  След.

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 13


Быстрые действия:
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Русская поддержка phpBB