Текущее время: 28 мар 2024, 20:02

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 389 ]  На страницу Пред.  1 ... 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15 ... 39  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 24 мар 2018, 16:05 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Экскурс в тайны того света.

- Привет, Палыч! В гости тебя сегодня приглашаю. Может, выберешь времечко, заглянешь по старой дружбе? – услышал я в мобильнике знакомый голос Василия, давнего моего друга. Но голос сразу показался мне не обычным:
- Все ли у тебя, дружище, в порядке? Да и что за глупый вопрос, завтра же подъеду, сегодня-то уж, на ночь глядя, не поеду, сам знаешь путь до села твоего не малый, уж не обессудь.
- Какой там, дела в порядке – сегодня утром только из реанимации в общую палату перевезли на каталке. Так что путь тебе только пара кварталов, в вашей райцентровской больничке лежу в четвертой палате. Придешь, расскажу, что за оказия со мной приключилась. Принеси, Палыч, пожевать чего вкусненького, да щетку зубную с пастой, ну да сам сообрази ещё чего, а то меня на скорой привезли беспамятного да в дорогу не собранного. Да, еще, Палыч, прикупи коньячку маленькую. Доктор сказал, что по глоточку для расширения сосудов рекомендуется, – тихим, с хрипотцой, голосом проинструктировал меня Василий. Пришел я в растерянность необычную от услышанного – давно ли Василий приезжал упитанный да красномордый за похоронными атрибутами, и на тебе такой сюрприз – реанимация, скорая, сосуды. Но быстренько собрав Василию «узелок», поспешил к нему, зная, что окромя меня у него в ближайшем окружении никого близких нет: Светланку, жену любимую, с полгода как схоронил, а дети в областном центре – пока соберутся, пока доедут, да и вряд ли он будет их беспокоить – жив ведь пока…

- Ну, здравствуй, друган! Вот уж не думал так рано тебя на предсмертном одре застать. Ты хорош это, туда торопиться. Рассказывай, давай, что опять учудил, ни дня ведь без приключений не можешь.
- Ты тоже, поменьше вопросов задавай, вытаскивай побыстрее чего вкусненького да жиденького принес.
Разлил Василий по кружкам коньячок, в том числе мне да соседу по палате, да и, словно век не пивал, одним глотком осушил свою посудинку. Навалился на буженинку, словно век не едал. Смотрю, на глазах сумрачный Василий вновь похорошел: заулыбался, морда краснеть потихоньку начала, рука вновь к коньячку потянулась – ну явно на поправку дело идет.
- А вот учудить-то я действительно учудил, вспомнить стыдно. Три дня назад забрал я из «Ритуала» гроб, заказанный накануне, да памятник с оградкой кованой, прикупил ящик водочки подешевле по адресочку, Саньком, водилой нашим, подсказанным. Погрузили мы с ним, будь он неладен, в его ГАЗельку товар, да и двинули в село родимое. Тем же вечером, тем же составом и отметили удачность поездки. Да только не рассчитал я дозу, всё на Саньку равнялся. Додумался пенёк старый на кого ориентир брать – или ему тридцать или мне за шестьдесят, а может еще и водочка паленая попала – погнался за дешевизной. Но, так или иначе, очнулся я уже в реанимации. Опять, Палыч, не поверишь: картинка не для слабонервных – тело мое, вижу, на столе лежит, доктор с сестрами вокруг меня суетятся: уколы прямо в грудь колют, маску кислородную на меня надели, да на обе руки капельницы смастерили. А я ничего понять не могу: я или не я всю эту картину наблюдаю? Но потихоньку соображать начал – так это, похоже, смертный час мой настал, душа из тела на волю удалилась, на тот свет собралась, – произнес Василий вступительное слово. После третьей, слегка задумался, как будто что-то вспоминая. И я, и сосед по палате очень заинтересованно приготовились слушать дальнейшее повествование нашего байкоплета.
- Краснов, пойдем давление мерять и температуру, - заглянув в палату, позвала Василия дежурная сестра, внимательно взглянувшая на меня и три кружки, стоявшие на тумбочке.
- Ладно, дружище, иди, лечись, только не увлекайся сильно, оставь немного лекарства на утро. Завтра еще принесу, заодно и дослушаем о судьбе души твоей, - попрощался я с Василием.

На следующий день, подкупив вновь коньячку да шоколаду, пришел я к Василию в палату. Увиденная картина вызвала у меня небольшой шок – в палате сидели чуть не все больные терапевтического отделения.
- Не обращай внимания, Палыч. - шепнул мне на ушко Василий - Это Николаич, сосед мой по палате, рассказал им, что сегодня я буду продолжать делиться впечатлениями о посещении того света. Ну не гнать же их – а мне, сам знаешь, наличие зрителей только куражу добавляет. Доставай, давай, лекарство, кружки у меня уже приготовлены. Разлил Василий понемногу в три кружки – одну мне, другую Николаичу, себя не забыл. Зрители терпеливо сидят, между собой гутарят, делают вид, что ничего необычного не видят и не чуют. Шоколадку Василий разломил, пожевал немного – вижу не по зубам она ему, да и не по вкусу. Наливает еще понемногу и тут, как назло, заходит мужчина в белом халате да в белой шапочке, ну явно доктор лечащий.
- А это что за партсобрание здесь? Кто тут председатель, ты, наверно, Василий? И какая повестка дня?
- Да ладно, Леонидович, не разгоняй компанию, собрались люди послушать, как ты меня с того света вытащил, от верной смерти алкогольной откачал. Присоединяйся, буди, к нам, если не торопишься.
- Да нет уж, позволь удалиться, устал, не поверишь. А кстати, что это в кружке у тебя, Василий, на тумбочке, не спиртное ли лекарство?
- Обижаешь, Леонидович. Настойка шиповника, не веришь, попробуй, - отвечает тот невозмутимо и протягивает кружку доктору.
Ну, думаю, и наглец же ты Василий, а если попробует. А Леонидович и в самом деле берет кружку, подозрительно нюхает содержимое, отпивает глоток:
- Ладно, Василий, некогда мне тебя на чистую воду выводить, но только помни, что я тебе сказал – не больше пятидесяти грамм и никакой больше паленки, а тем более фанфуриков. Хоть и крепкая у тебя печень, но и она второй раз может не вытащить тебя с того света, - сказал усмехнувшись Леонидович и, попрощавшись, покинул палату.
- Печень, печень, - заворчал Василий - какая печень, смекалка моя да знакомство с нужными господами к жизни вернули.
Схватил я кружку Василия, отпил глоток – ну точно не коньяк. Но я же своими глазами видел, как он из бутылки коньячной наливал в кружки. Василий, видя моё удивление, не стал ждать расспросов:
- Да я, Палыч, во вчерашнюю коньячную бутылку заварил шиповника сухого, Николаичу сегодня утром жена принесла, вот и налил из нее кружку четвертую для запивачки, а три других убрал я незаметно, как только Леонидович зашел.

Ладно, проехали. Предлагаю перейти непосредственно к повестке собрания, а то скоро зрители поразбегутся. Так, на чем я вчера остановился? А - на том, что смотрю я со стороны на свое тело грешное, которое Леонидыч с сестрами тычут уколами да кислородом надувают. И не смешно мне братцы стало, понял я старческим своим умишком, что кирдык мне настал, что еще пара минут и «прощай любимый берег». Тоскливо мне как-то стало, обидно - за просто так загибаться. Скажут земляки да родные: «Запился Василий паленкой, пожадничал денег на хороший товар». Да и пожить еще охота, зима заканчивается, а летнюю рыбалку страсть как люблю. Детей вспомнил, внучку любимую – всё мгновенно всплыло перед взором. Нет, думаю, рановато сдаваться, а что предпринять и не знаю: толи молитву какую вспомнить, толи помощи у святых покровителей попросить. И как молния блеснула, а если знакомого Михаила архангела найти? Только смекнул к нему обратиться, а он тут как тут…
- Что, Василий, душа твоя грешная, меня поминаешь? Что на этот раз хочешь? – спрашивает Михаил.
- Да вот, Михаил, тут дело какое, похоже, смертный час мой настал. Только что-то нет у меня желания большого к вам на тот свет перебираться, может, попробуешь, уважаемый, душу мою назад в тело мое грешное возвернуть. Дал бы ты мне еще пару годочков потоптать земельку родимую, тело-то вроде у меня не такое уж и изношенное, болезней сильных не имею.
- А жалеть не будешь, тебе ведь в раю уже местечко определено за поступок твой богоугодный, когда ты половину похоронных денег на благо церковное направил, не каждый бы на твоем месте так расщедрился. Может «прогуляемся» по жизни загробной, экскурсию, так сказать, проведу. Может и глянется тебе у нас, да и согласишься на переселение. Не переживай, что погибнет твое тело на столе больничном, если не согласишься - не более минуты земной займет экскурс наш.
Согласился я на предложение Михаила, а что думаю не познакомиться с условиями предлагаемыми, может и в самом деле хватит уж земными «радостями» перебиваться: то пенсия маловата стала, то дрова подорожали, то лето дождливое, то зима снежная. И, тем более что к похоронам у меня все готово, да и годков столько прожил, что сейчас если не почки, так какой-нибудь инфаркт, али инсульт загнет в бараний рог, потом будешь сам, Василий, смерти как избавления от мук телесных ждать да просить.

- Ну, ад, ты Василий, немного знаешь, в прошлый раз мы ведь у его порога были, когда я свиданку тебе с женкой твоей устроил. Коротко только расскажу, так, для общего развития, чтоб представление имел. Из трех ступеней ад состоит: на первой ступени содержатся те, кто немного нагрешил в земной жизни – по мере прохождения срока покаяния души бывших грешников переводятся в рай. На второй ступени построже – непрерывный молебен, изучение духовной литературы, полная изоляция душ, то есть никаких общений между собой, через определенный срок перевод на испытание, а уж потом как комиссия при Серафиме решит: могут грехи посчитать погашенными и перевести в рай. Ну, а про третью ступень тебе лучше не знать, туда попадают души самых отпетых недочеловеков, они отданы на растерзание чертям и демонам. Что они там с ними делают – мы к ним не лезем с указаниями, но, судя по стонам и крикам, пытки душам там устраивают страшные. Но и для тех грешников есть система помилования, чем лично занимается Всевышний, - поделился секретами Михаил и предложил перенестись к воротам рая.

- Здесь обитают души праведников. Кто-то наслаждается избавлением от мук и тягот земной жизни, кто-то ждет своего вселения в тела нарождающихся на земле младенцев.
- Ну а я, к примеру, чем тут буду заниматься?
- Да ничем, Василий. Как говорится у вас на земле – «Дуру гонять будешь». Молиться будешь, литературу духовную познавать, самосовершенствоваться, так сказать, постигать глубину философских измышлений. Отдыхать, наслаждаться. Правда нет здесь ни интернета, ни телевидения, ни художественной литературы.
- Так я и молитв-то толком не знаю, да и на кой мне лешак это, как ты соизволил выразиться, самосовершенствование, а тем более какое-то постижение невесть нечего?
- Ну, байки сочинять будешь, только вот кому ты их тут рассказывать будешь, не знаю. Тут своих таких байкоплетов целое полчище накопилось за века и все мнят себя поэтами да прозаиками, хоть литературный филиал райский открывай. Ну а есть самый лучший вариант: с согласия личного душа очищается от прошлых знаний и вселяется в зарождающегося младенца на земле, и начинается новая жизнь для неё. Вот и Светка твоя, как только сообщили мы ей, что зародилось тело младенца у снохи, не раздумывая согласилась на душевное переселение. Так что здесь её уже нет, недели две назад по земному времени ее душа покинула нас, чему мы несказанно рады.

Услышав это известие, более не раздумывая, обратился я к Михаилу:
- Уж ты прости меня, уважаемый Михаил, как бы тут хорошо ни было, но давай, пожалуйста, впихивай меня назад в мое тело грешное, пока оно не остыло, да не увезли меня в морг больничный.
- Ну как скажешь, Василий. Будь по-твоему. Заслужил ты пожить еще немного. Живи, но только меру знай в питие. Да и передай всем, кому сможешь, что возмущены мы все здесь тем, что не дорожите вы жизнью земной. Эта паленка да фанфурики сгубят скоро народ земной чище войны да эпидемий всяческих. У нас здесь скоро хаос начнется от перенасыщения упокоенными душами. Считай это заданием тебе на жизнь оставшуюся, да и сам, кстати, не жадничай, вылей свою паленку на землю, а еще лучше найди этого торгаша, который тебе её втюхал и заставь её выпить, а я его здесь лично перевоспитывать буду. Да и передай, Василий, торгашам фанфуриков и паленки, что три года покаяния ждет их во второй ступени ада за дела их непотребные. Ну, давай, Василий, заселяйся назад в свое тело любимое, не поминай лихом.

- Через мгновение открыл я глаза и вижу перед собой удивленно-ошарашенное лицо Леонидовича, который уж и не надеялся меня живым увидеть, а так, для очистки совести «реанимировал». А он всё свое – печень, печень…
- Ну и где тут любимая моя настойка шиповника, и почему я не слышу шквал аплодисментов, - вопросил Василий притихших и раскрывших рты слушателей.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 29 мар 2018, 00:43 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Здравствуй, Порыш!


Далекая речка Порыш. Таежная, недоступная и желанная. Познакомили меня с ней друзья из соседнего цеха, которых в свою очередь познакомил местный житель, в сенокосную бригаду к которому они попали в качестве шефов от завода, что в начале семидесятых годов начало практиковаться по всей стране. С каким увлечением и интересом они рассказывали об этой речке, как восхищались клевом и обилием рыбы в ней – это надо было слышать. Как рвалась леска «ноль три», как разгибались крючки на блеснах, как взрывала рыба тишину ночную, словно кто веслом плашмя по воде бил – в такие рассказы верилось с трудом. Но и не доверять им повода не было, даже если учесть, что все без исключения рыбаки имеют свойство преувеличения, оправдываясь, что это вода, якобы, имеет свойство оптического искажения, а рыба, только что пойманная, может усыхать на четверть в размере.

И вот в один из июньских дней, преодолев с превеликим трудом два болота, и одиннадцать километров таежной дороги, не считая ста километров грунтовки, прибыли мы на Порыш. С первого же взгляда поразил он меня своей неброской, но величественной красотой. Чистейшая как слеза вода, берега, поросшие вековыми соснами и лиственницами, кубышки и лилии вдоль берегов, поросшие хвощом отмели. Вода возле берега рябила от рассекающих её мальков, которые, казалось, не имели страха от приближавшегося к ним человека. Мое желание, побыстрее погрузить резиновые лодки в Порыш и окунуть поплавки в его чистейшие воды, было охлаждено друзьями:
- Не будем нарушать традицию. За открытие летней рыбалки! За встречу с Порышем – рекой мечты и надежд!
Слегка закусив зеленым лучком с черным ароматным хлебушком, перекинулись парой слов: кто и куда направится на вечернюю зорьку. Мне друзья предложили спуститься в конец плеса и начать рыбачить перед началом его сужения, где впадает в Порыш небольшой ручеёк, а сами решили подняться вверх по течению. По их рассказам в прошлом году там, в конце плёса, неплохо клевал подлёщик. Получив небольшой инструктаж, отправляюсь навстречу ожидаемым меня подлёщикам.

Плыву не спеша по плесу и с любопытством оглядываю берега, заросшие у воды смородиной, ивняком, шиповником, усеянным прекрасными ярко-алыми цветками. Прибрежная водная гладь плёса сплошь заросла кубышками, желтые цветки которой разбавляются белыми красивыми цветами лилий. По воде в изобилии бегают водомерки, туда-сюда снуют над водой стрекозы и многочисленные стайки мотыльков кружат над зеленым ковром водной растительности. Вижу частые всплески среди листьев кувшинок и догадываюсь, что это мелкая щучка, греющаяся у поверхности воды в окнах растительности, уходит в глубину, испугавшись моего приближения. Щебет многочисленных птичек и пташек разбавляется «песней» кукушки, где-то неподалеку слышны крики журавля, видимо рядом есть болото. Блаженство от созерцания неспешной жизни природы, её первозданного состояния и бытия наполняет душу, хочется надолго сохранить это чувство в памяти.

Но вот впереди сужение плеса, справа слышно журчание ручейка, стекающего с небольшого обрывистого берега. Встаю на якорь точно напротив ручейка, как инструктировали друзья. Опускаю кормушку, не спеша собираю свою трех коленную бамбуковую удочку. На крючок одеваю грузило-глубиномер, делаю пробную проводку. Ого, ничего себе – глубина порядка двух метров, но это самое то, что и надо, для успешной и неутомительной ловли. Провожу корректировку глубины проводки передвижением поплавка, с таким расчетом, чтобы крючок вплотную шел ко дну. С непередаваемым волнением насаживаю короеда на крючок и опускаю снасть в воды Порыша.
Но поплавок по непонятной причине не встает в вертикальное положение, а лежит на боку. Ну что за напасть, не могу ничего понять – начинаю вытаскивать снасть из воды и только тут ощущаю, что на крючке уже сидит сорожина величиной со столовую ложку. Её черная спинка, иссиня- серебристые бока и желтоватое брюшко, ярко-красные плавники, желтые с красным пятнышком глаза завораживают взгляд. А насколько она бойкая - так и чувствуется, что это рыбка таежных холодных вод, а не тихих и теплых заливов степенно текущих «городских» рек.

Повторный заброс – и не успел поплавок проплыть и пару метров, как исчез под водой. Первая мысль – точнее надо было глубину намерять, хоть бы только не глухой зацеп. Вытаскиваю вновь снасть в лодку, но как только натянул леску, почувствовал, что на крючке сидит рыбка и причем, судя по рывкам, не малого размера, а у меня и подсачек не приготовлен, не мог же я предполагать, что практически в середине дня может кто-то приличный «сесть» на крючок. И вот тут-то я и вспомнил рассказы друзей о том, как пищит и рвется леса ноль-три в водах Порыша. По резким рывкам и натяжке лесы чувствую, что на крючке подъязок и никак не меньше килограмма. Отпустив с катушки метров пять лесы, зажимаю вертикально удилище между колен, а сам начинаю поспешно собирать подсачек. Подъязок ходит на кругах вдали от лодки, а я в спешке не могу передвинуть сетку подсачка по стыку разборного обруча. Но вот подсачек собран, кладу его на борт лодки, подматываю катушку и, не давая язенку слабины, подвожу его на кругах к лодке. Ещё пара секунд и в сачке бьётся и скачет красавец язь, такого же тёмного цвета, как и предыдущая сорога. Такие же ярко-красные плавники, отливающие фиолетовым блеском бока, такая же бойкость и сила – сразу чувствуется его отличие от тихонь и увальней язей, ловимых мною в других водоемах.

Вновь спущенный на воду поплавок в конце проводки почему-то всплывает и ложится набок. Резкая подсечка – и вновь ощущение мертвого зацепа. Но вот к моему удивлению через несколько секунд «зацеп» пошел в сторону, невзирая на мою попытку его остановки. Понимая, что сейчас лопнет леса, начинаю стравливать её с катушки. В голове мгновенно зарождается мысль, что сейчас запас лесы кончится и, если порвет рыбина ее у основания катушки, то останусь я «с пустыми руками», а точнее с пустой катушкой. Надо как-то пробовать тормозить её ход: будь что будет, но дальше уже тянуть некуда. Начинаю потихоньку останавливать рыбину и делать подмотку лесы на катушку. Вертикально ставлю удилище, которое загибается в дугу чуть не под сорок пять градусов, пружинит и звенит леса, но у меня нет иного выхода – или устанет мой противник сопротивляться, и подтащу его к лодке, или лопнет леса.
И вот чувствую, что сумел повернуть леща, а то, что это матерый лещ, уже сомнения нет, язенок ведет себя на крючке совершенно по-другому: крутится на месте, уходит в глубину и резко выскакивает на поверхность, ходит на малых кругах, часто бросается под лодку. Ощущаю усталость леща - сила, с которой он натягивает лесу, ослабевает. Знаю по опыту, что вот сейчас бы надо дать ему вдохнуть воздуха, да положить его набок, чтобы он не мог оказывать сопротивления, но боюсь, что не выдержит леса такую нагрузку. После примерно десяти минут, которые для меня в тот момент растянулись как на час, удалось мне подтащить леща на половину запаса лесы. Принял решение все-таки выводить его на поверхность, для чего наклонил удилище так, что кончик его почти коснулся воды, натянул до предела лесу и начал на свой страх и риск поднимать удилище в вертикальное положение, одновременно вращая ручку катушки. Голова уставшего леща показалась на поверхности воды, подержав его секунд двадцать неподвижно в таком положении, дав ему подышать воздухом, резко наклоняю удилище за спину и максимально быстро кручу катушку. Лещ, видимо не ожидал такого подвоха и без всякой попытки сопротивления чуть не вылетел на поверхность воды, но на бок я его положил и уже безо всякой заминки и сопротивления подтащил по поверхности к лодке. Через мгновение красавец лещ уже радовал мой взор своим бронзовым боком, темными перьями плавников и желтым цветом живота. Веса в нем на мой сегодняшний взгляд было не менее трех килограмм. Но в тот момент, он был в моем взбудораженном сознании оценен не менее как в пять килограмм.

Да-а-а, неплохо, неплохо встретил меня Порыш. Хоть и не было больше в моем том вечернем улове трофейных экземпляров, но сорога, подъязки и подлещики не давали мне в тот вечер заскучать. С недоумением обнаружил, приплыв на стоянку, что даже десятка сигарет не выкурил в тот вечер.
Каждое последующее лето, хоть как не хватало времени на дальние поездки, но пару раз за рыбацкий сезон навещал я эту таёжную речку. Однако с каждым годом количество рыбы в ней становилось все меньше и меньше. Грунтовка сменилась асфальтом, по болотам отсыпали дамбу, население вооружилось внедорожниками и электроудочками. К борам, которыми славилась округа Порыша, добрались лесорубы, а эти «друзья природы» не признают никаких водоохранных зон, гусеницы их тракторов наделали таких канав вдоль берегов, что береговая почва буквально сползла в некогда кристальные воды Порыша. Сердце кровью обливалось от вида погибающей на глазах милой взору и душе речки.
Та первая встреча с Порышем, тот незабываемый первый вечерний клев до конца дней моих останутся в памяти. Прощай, Порыш, река мечты и надежд…

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 01 апр 2018, 12:11 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Для поднятия настроения в день дурака и праздник смеха! :FALLEN_02 Короткие байки у рыбацкого костра.
(Вспомнившиеся к первому апреля.)

- Слушай, земеля, а ты кроме баек про похороны да всяческие знакомства с домовыми да корешами архангелами, знаешь ли, еще что-либо? - спросил я у Василия, когда он после первой стопочки повертел во рту беломорину и смачно выплюнул её прямо в костёр.
- Да как, поди, не знаю. Всяких знаю не мало, хоть на выбор, хоть под заказ. А хош, я расскажу вам, мужики, охотничье – рыбацкие короткие истории?
- Ну, трави, только постарайся не из сборника анекдотов, а к жизни поближе.

- Так вот, слушайте и не говорите, что где-то слышали. Мужик мне знакомый рассказал, как он зайцев зимой промышляет. Спиливает он, значится, осину потолще, и на пенек насыпает соли вперемешку с молотым перцем, переходит пару сотен метров и повторяет то же самое, и так еще дерев пять заваливает. Раз в день по утрам обходит он эти пеньки и собирает добычу, зайцев то есть. А весь фокус в том, что зайцы - большие охотники до соли. Ночью прибегает он, заяц то есть, к поваленной осине, погрызет коры, снегом жажду утолит, а хочется еще чего-нибудь сладенького на десерт. А они, зайцы эти, бо-о-льшие любители соли, скажу вам. Вот он, заяц-то этот, и находит на пеньке насыпанную соль, ну и начинает ее лизать. Соль ему на усы-то и налипает, а он-то усы облизывает, да фыркает от удовольствия. А пыль перечная, с солью смешанная, попадает ему при этом в ноздри. И тут он возьми, да ка-а-ак чихни, да лбом-то об пенек как тресни - так и падает замертво рядом с пеньком. Утром мужичек–от в мешок его и на жаркое. Вот такая у него «тихая охота».

А вот как этот же мужичек-то ушлый медведей промышляет. Идет он по берегу лесной речки и ищет дерево, упавшее через реку, по которому медведь с берега на берег переходит. Не любители они, медведи, плавать, потому хитрецы и ищут переправу. Найдя такое дерево, мужичок прикрепляет на нем петлю из тонкого крепкого тросика. Медведь попадает в петлю, начинает брыкаться, дерево-то переворачивается, медведь тонет и в воде ждет мужичка. А чтобы не ходить каждый день и проверять, попался ли медведь, этот ушлый мужичок такую хренотень придумал (точнее внучок подсказал - шибко силен он у него в компьютерах): на мобильнике набирает свой номер, закрепляет мобильник рядом с переправой. От дерева протягивает веревочку, конец которой перебрасывает через веточку и закрепляет на нем грузик. Когда попавшийся в петлю медведь переворачивает дерево, грузик начинает давить на мобильнике кнопку «вызов». Приезжай, да забирай медведя по звонку. Этот браконьер – изобретатель, скоро всех медведей изведет в округе, куда только охотнадзор смотрит, - ворчливо проговорил Василий, по лицу которого видно было явное неудовольствие от рассказанного.

- Ну-ка, плесни, Палыч, ещё малёхо, а то что-то в горле пересохло. После очередной стопочки продолжил:
- А вот еще интересные случаи из рыбацкой жизни вам поведаю. Все ведь вы знаете Иму, озеро наше знаменитое и помните, наверно, сколь там балаганов было, пока не нашелся мудак поджигатель, черт бы его побрал. И рыбачил в своё время на Име мужик по кличке Пёха. Отрыбачивши, возвращаются мужики в балаган, видят, сидит Пёха на нарах, ноги под себя поджал, и рыбалит на мормышку в щели между нарами и стеной. Ну, думают мужики, крышняк поехал у Пёхи, допил, похоже, до галиков. А тот велит им посидеть тихонько, не шевелясь, дескать, счас фокус увидите. Ну, затихли мужики, сидят с приходу, ждут. И вдруг Пёха резко подсекает и вытаскивает из-за нар крысину приличных размеров, резко снимает с топящейся печки чайник и крысу прям в дыру в печке. Короткий писк, чайник на место, хохот на весь балаган. Пёха доволен, пятую тварь, дескать, сегодня извел. А оказалось, что он накануне хороших окуней надыбал, чуть не пол-ящика натаскал, да поставил его на подмостках на морозце, а эти твари, крысы, то есть, сумели ящик открыть и всех окуней до одного из ящика скоммуниздили. Вот и объявил им войну Пёха - на колбасу их имал, да по кивку «поклевку» отслеживал. Отомстил, короче, по полной.

Ну и еще случай расскажу вам. Тоже на Име дело было. Так уж повелось испокон веков, что без «горячительного» ни одна рыбалка не обходится, ну не бывает непьющих рыбаков. Непьющие или в огородах копаются или на компьютерах байки чужие излагают. А истинный рыбак пьет все: хоть боярышник, хоть трою, хоть самогон – лишь бы горело. Ну, это присказка. Короче, рыбачил на Име мужик по имени Миша. Придет на рыбалку - день пьет, два пьет, из балагана не выходит. На третий день выйдет на лед, да таких окуней, да так много наворотит, что завидки у всех и восхищение. Рыбак был от Бога, наверно слово знал заветное. И вот какая история с ним приключилась. Он мне сам лично рассказал:
- Два дня я пил, как умалишенный, словно с цепи сорвался. Но вот кончилась у меня водка. А утром бодун пришел, так выпить хотца – ну сил нет. Знаю, есть в рюкзаке «Троя», на черный день всегда вожу. Ладно, думаю, вроде настал он, черный день. Вылил пузырек в кружку пол-литровую, чтобы разбавить из-под нар котелок с водой достал, налил в кружку водички из котелка – и тут чуть не охренел: как закрутилось содержимое кружки, и встал на дыбы из неё змей зеленый. Ужас охватил меня, дрожь по телу пошла, похмелье как рукой сняло. Трясущимися, сколь с похмелья, сколь от страха, руками отшвырнул на стол кружку с разбавленным зельем. Сижу - трясет всего от страха, ничего понять не могу. Похоже, допил, думаю, точно белочка в гости пришла. Но потихоньку начинаю соображать – да это ведь в котелок с водой, под нарами стоявший, живцов кто-то поместил, а я, дурень, этой водой трою надумал разбавлять, вот один из живцов и попал в кружку. От души посмеялся я над собой, выкинул погибшего от алкоголя живчика, с большим удовольствием похмелился и пошел на лед искать окуневое место.

После небольшой паузы, вызванной нарисовавшейся очередной стопочки и сварившейся к тому времени ушицы, Василий, устроившись поудобнее у костра на подстеленной фуфайке, продолжил свои воспоминания:
- А вот как ловили медведей, Палыч, в наших краях в не столь давние времена. Всем известно, что медведи ловят лапами всё, что бросит ему потенциальная жертва, будь то фуфайка или корзина, или что-либо иное. Вот этот непонятный инстинкт медвежий и использовали аборигены наши в не столь давние времена. Заранее изготавливался деревянный шар размером чуть больше футбольного мяча. В этот шар забивались откованные металлические штыри, концы которых, торчащие наружу имели острие с зазубриной как у рыболовного крючка или остроги. Штырей таких было много, весь шар был утыкан ими, как ежик.
Найдя место кормежки медведя на брусничнике или в малиннике, охотник шел на медведя, как будь-то, не видя его. Не доходя метров пять, останавливался и ждал, когда медведь от собственного испуга либо от желания испугать непрошенного гостя, встанет на задние лапы, и бросал ему этот шар. Медведь ловил шар передними лапами, они застревали на штырях, медведь от боли падал на землю и пытался освободиться от шара задними лапами, которые в свою очередь тоже застревали на штырях шара. Охотник подходил к медведю, связывал ему лапы крепкими ремнями, перепиливал штыри ножовкой по металлу. Чтобы медведь не орал, вставлял ему кляп в глотку и шел за подмогой, чтобы перенести медведя в село. Четыре крепких мужика вставляли жердь в связанные медвежьи лапы, и несли медведя, положив жердь на крепкие мужицкие плечи. Дальнейшая судьба медведя зависела от того, находился ли зоопарк, готовый принять медведя на содержание. Цена за живого медведя была очень большая, дом новый можно было справить.
- Ну, а если медведь не вставал на задние лапы, а шел в атаку на всех четырех? - спросил я Василия.
- Ну, если не вставал, то шар переходил по наследству старшему из сыновей, - таков был краткий ответ Василия под всеобщий хохот.

- Ну, ты молоток, Василий, это где ты так врать научился?- спросил я, от души насмеявшись, Василия.
- Я! Вру?! Да ты что, Палыч. Как я могу, это в мои-то годы. Ей, ей, так охотились, и все остатние байки из жизни моей извлечены. Вот Фома ты, неверующий, - обиделся Василий.
- Да ладно, ладно, не серчай, дружище. Но, уж больно ловкие и смекалистые у тебя земляки, Василий, даже сумнение меня пробрало. Да и ты бы, ну хоть раз улыбнулся. Но раз, было, значит, было. Давайте, мужики, еще по стопочке под чаёк, да спать будем. Завтра рано вставать.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 20 апр 2018, 19:30 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Хозяин веретьи.

«Веретья» - местное название возвышенной сухой гряды среди болота. Большой академический словарь.

Вторую неделю, не переставая, лил летний дождь. И не обильно, а так, как бы, между прочим: то полдня сыплет с неба морось, то солнышко выглянет на пару часов в разрывы туч. На следующий день такая же картина. Сеногной – одно слово. Наше цеховое сено почернело и уже проросло отавой, но не бросишь же, план дан заготовить тридцать тонн – надо выполнять. Хоть сено и черное смечем, но все же оно вкуснее будет подсобновским буренкам, чем кубанская солома, напичканная колорадскими жуками. Меня с другом Сашей занарядили в дежурство караулить цеховые трактора. Обещали через неделю дежурства сменить. Все журналы, имевшиеся в будке сторожевой, были зачитаны «от корки до корки», в карты вдвоем никакого интереса играть не было. А особую тоску наводило наше меню: завтрак, обед и ужин – рожки с тушенкой, да чай с черствым хлебом, потому как все более вкусное было подъедено предыдущей сторожевой командой, а привезенный с собой ликероводочный запас уничтожен был совместно с ней же, после чего они сердечно распрощались с нами.

На пятый день нашей сторожевой каторги после очередной утренней порции «рожков по-флотски» предложил я Саньке поискать грибов для разнообразия нашего застолья, благо с утра сквозь редкие облака проглядывало солнышко и дождика, вроде бы, не намечалось. Уговаривать напарника долго не пришлось, видно было, что ему не менее меня это безделье вкупе с рожками поперек глотки стоит. Тут же в будке нашли пару дырявых вёдер, и на моем ИЖаке поехали в ближайший бор. Такого обилия грибов вот уж никак не ожидал я увидеть: вдоль дорожек и тропинок все было ими как усеяно. Вот что значит теплая дождливая погода. Но все они без исключения были так напичканы червями, что буквально в руках ломалась ножка гриба, а про шляпку и говорить нечего. За полчаса такого сбора в наших ведрах лежало по парочке «условно не червивых» грибочков.
- Похоже, Саня, не отвыкнуть нам от флотской пищи, - подвел я итог нашей «тихой охоты» - может, попытаем судьбу на сборе лисичек? Есть у меня местечко, где в прошлом году на охоте случайно наткнулся на них. Вроде лисички хоть и не настолько вкусны как красноголовики, но и не так подвержены червивой атаке, только ехать надо километров пять.
- Поехали, чем-то все равно заняться надо, надоело уже бока отлеживать.
- Смотри, Саша, пешком минут двадцать идти надо будет только до места, да и там возможно немало побродить придется. Как твоя культя себя чувствует, не будешь на меня в обиде, что затащил, скажешь, меня инвалида в такую даль?
А тут надо пояснить, что у Саньки, действительно, ниже правого колена была культя, а далее протез – последствие травмы автомобильной. Длительные переходы давались ему с трудом, в чем я убедился, когда доводилось ходить с ним на лыжах на зимнюю рыбалку, до которой мы оба были очень охочи. Но он убедил меня, что способен будет пару часов побродить в поисках лисичек.

И вот мы, съехав с основной дороги, через несколько километров тормознули у болота, в котором тянулась цепь веретий, на которых прошлой осенью я и наткнулся на хороший урожай лисичек. И точно - стоило нам только зайти на первую же веретью, как дно наших ведер закрылось слоем плотненьких золотистых лисичек. Переходя с веретьи на веретью по тропинкам, соединявших их, мы с Сашей набрали чуть не по полведра прекрасных представителей этого грибного племени. Однако в азарте сбора мы упустили тот момент, когда солнышко спряталось в облаках, а потом и вовсе облака превратились в темноватые тучки, готовые вот-вот опять начать изливать из себя так надоевшую за эти дни морось.
Перекурив на выходе из очередной веретьи на поваленной осине, приняли решение возвращаться домой. Через полчаса довольно бойкого хода вдоль по веретье какое-то недоброе чувство закралось в мое сознание: «Пора бы уже и перейти на следующую веретью, но что-то не видно тропинки соединяющей их». Саша молчит и, только пыхтя и прихрамывая, старается не отстать от меня и не подать виду, что и в его сознании появилась нехорошая мысля. Чего я и боялся – перед нашим взором нарисовалась всё та же осина, где был наш предыдущий перекур.
- Хозяин веретьи, лешак, кружит нас, не хочет отпускать домой, - с явной долей испуга выдал Саша.
- Ага, лешак долю просит. А давай мы ему, Саша, лисичек отсыплем, али курева полпачки отстегнем. Может, сжалится над непрошеными гостями, - со смехом говорю другу, хотя и мне уже не до шуток: солнца нет, время уже к вечеру, а у нас - ни топорика, ни котелка, ни куска хлеба за душой, уж не говоря, что нигде нет даже намека на наличие воды.
- Как твоя нога, Саня, может, посидишь, пока я выход найду с веретьи?
- Да, нет уж, не хватало еще тебе заблудиться в этом болоте окончательно, вместе будем пробиваться, - попытался сострить Саша, скривя на лице некое подобие улыбки.
Оставаться ночевать и ждать, что нас кто-то найдет – глупо и наивно. При самом наилучшем раскладе – через три дня спохватятся нас, ну через неделю, самое малое, найдут мотоцикл, что то же маловероятно, потому что никому и в голову не придет, что два идиота, имея мешок рожков и ящик тушенки, поедут «с голодухи» вглубь болот собирать грибы. Ни записки, ничего, кроме «наличия отсутствия» двух дырявых ведер, мы не оставили на стоянке. Дорожка, по которой мы углубились в болото, даже грибниками не посещаема, а увидеть мотоцикл под кронами елового леса даже с вертолета задача с нулевым результатом. Надеяться, что завтра, ориентируясь по солнцу, найдем выход из болота, тоже нелогично – а будет ли это солнце, да и сможет ли Саша на своем протезе преодолеть это болото? Все эти размышления тревожной логичной цепочкой выстроились в моем сознании, но делиться с Саньком ими не посчитал нужным, хотя уже понял, что и он крепко озаботился нашим положением.

- Ну, покурили, давай спокойно без всяких панических настроений попробуем найти ту тропинку, по которой зашли на эту, будь она неладна, полянку, - попытался настроить я напарника на оптимистический взгляд на ситуацию. И вновь, как в загадочном сне, через полчаса мы очутились у «нашей» осины. Здесь уже и на меня навалилось отчаяние: весь мой жизненный опыт и неверие во всяческих лешаков и демонов – псу под хвост. «Но как-то же мы попали на эту веретью, должна же быть где-то выходящая тропа?» - мысль эта пульсировала в мозгу и не давала сосредоточиться. «Спокойней, Палыч, спокойней, - анализируй ситуацию, учти все мелочи, все нестыковки. Понятно, что эта веретья представляет подобие круга, поэтому обходя ее по краю болота, мы возвращаемся на старое место, но где-то ведь должна быть выходная тропинка, как-то ведь мы прошли эту веретью, собирая грибы». И как только мелькнула мысль о нестыковках, а может чисто интуитивно, взглянул я на приличную стайку нетронутых неподалеку лисичек. И что-то похожее на озарение щелкнуло в голове – а ведь мы здесь не были, что крутанулись-то, скорее всего, на предыдущей веретье и вместо того, чтобы выходить назад, идем вглубь болота.
- Так, Саня, а ну-ка вспоминай, гость лешачий, когда ты утром кипятил чай на костре, дым как шел – от реки или на реку?
- С реки дул, хорошо помню, до слез наглотался, пока костер развел, – не понимая еще, к чему я клоню, ответил Саня. Но тут и до него дошел смысл моего вопроса – оба мгновенно мы подняли головы в небо, где тучки шли совершенно в противоположном направлении нашего движения на «выход». Настолько это стало очевидно, что, даже не докурив, мы рванули в противоположную сторону. Через полчаса с небольшим мы уже увидели оставленный мотоцикл, с души как камень упал и даже заморосивший дождик не испортил нашего настроения.

- Ну что, Саша, а не пожарить ли тебе лисичек с тушенкой? – вопросил я друга, который с нескрываемым удовольствием и облегчением растирал свою культю, отстегнув протез и повесив его на гвоздик в будке. И обоих нас пробил неудержимый хохот, который бывает у людей испытавших стресс от безысходной ситуации и собственного бессилия.
- Ты береги его, если бы не твой протез, так рванули бы мы пересекать болото и только лешак ведает, насколько далеко в тайге глухой или в болотной топи нашли бы наши косточки. Компас надо иметь с собой – вот тогда и не будешь к лешакам в гости ходить, а еще лучше хавать рожки с тушенкой и не испытывать судьбу… А то ишь – лисичек им захотелось…

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 29 апр 2018, 17:14 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Первые шаги.

Часть первая. Лиха беда – начало.


Ловлю рыбы удочками в моем городке любили издавна. В течение месяца, пока река шла на убыль, вечерами все берега ее были заполнены рыбаками. И ребятня и старшее поколение, вплоть до седовласых стариков баловались донными удочками, на которые наиболее удачливые порой по два или три леща лавливали за вечер. Да и лещи были не как ныне, а золотом бока отливались, да и весили фунтов по пять самые малые. Редко кто лавливал с лодок, потому, как и лодок-то было со счету, да и сильной печали в их отсутствии никто и не испытывал. У каждого уважающего себя рыбака была собственная засидка, расчищенная в прибрежных кустах, установлены рогульки под уды, а на берегу сидушка из жердочек, покрытая для мягкости еловым лапником. Поодаль от засидки кострище для коротания нескольких часов тьмы весенней да перекуса с горячим чайком при весело потрескивающим и пощелкивающим костерке. С превеликим удовольствием ходил рабочий люд после заводской смены на реку, уж не говоря о ребятне, которая целые дни летне-весенние проводила на реке, ловя мелочь рыбью в заливах и старицах «на поплавок», пескарей на перекатах или шеклею в полводы. Рыбы всем хватало, никто и не мыслил ехать за ней за десятки километров.
Но прогресс, будь он неладен, коснулся и этой стороны народного отдыха и развлечения. Река наша год от года мелеть стала по причине осушения болот подпитывавших её, повырубили леса на её берегах, благоустроенное жильё с неэффективной системой очистки стоков да жадность людская в виде сетей в период нереста, электроудочек и бесчисленного множества китайских сетей свели почти на нет рыбье племя. Перестали подниматься не нерест многочисленные косяки рыбьи, а если и доводилось метать им икру в верховьях рек и ручейков на заливных полях, то по причине быстрого спада воды, икра, не успев превратиться в мальков, обсыхала на этих полях на радость вороньему и сорочьему племени.

Количество рыболовов по берегам нашей реки год от года стало уменьшаться – кто-то, разочаровавшись в прелестях рыбалки, «завязал» с этим безрезультатным занятием, кто-то переместился на соседнюю Каму, где еще не так сильно прессинг прогресса оказал своё негативное влияние, где еще можно было порой увидеть хорошие «трофейные» экземпляры и порадовать душу азартным клевом. К тому времени у меня уже имелась резиновая лодка двухместка из толстенной резины и неимоверно тяжелая, порядка двадцати килограмм. Была бамбуковая трехколенная удочка, якорь и все сопутствующие атрибуты для ловли в проводку.

Начало июня, предоставили мне очередной отпуск, и уж не помню по какой причине, но потребовалось мне ехать на мотоцикле в одно из сел, расположенных на берегу Камы. И тут перед поездкой созрел у меня авантюрный план, на который способен только неопытный, но азартный рыбак. Решил я увезти свою лодку неподъемную с собой на мотоцикле и спрятать на берегу, потом, приехав на автобусе с остальным багажом, совершить путешествие, совмещенное с рыбалкой до ближайшего села, откуда вновь на автобусе вернуться домой. А план этот был настолько опрометчив, насколько и рискован. Расстояние, которое предстояло проплыть, мне было неизвестно, По дороге вроде километров семь, а как река в том месте петляет я и не ведал. В одиночку отправляться в такое путешествие – это верх безрассудства: случись что – и вряд ли кто смог бы помочь, да и с водолазами в те времена напряженка была посильнее нынешней. Но молодость и жажда приключений даже не позволили закрасться сомнениям в мой замысел.
Прекрасный летний вечер, я плыву по широкой тихой реке. В лодке трехсуточный запас провианта, снасти, пленка и теплая одежда на случай ночных заморозков, которые в наших северных краях нередки в начале июня. Настроение приподнятое: еще на берегу отметил под скромный перекус начало отпуска и открытие нового рыбацкого сезона и маршрута. Начинать рыбачить нет никакого желания – впереди еще три дня, успею насладиться клевом, а пока плыву, созерцая красоту одной из замечательных рек уральских краев. Крутые глинистые берега сплошь покрыты дырами – это входы в гнезда береговых ласточек, которые во множестве со свистом крыльев проносятся вокруг меня над поверхностью воды, ловя комаров и мошек для прокорма вылупившихся птенцов. Чайки с пронзительными криками кружат повыше ласточек, время от времени стремительно падая на поверхность воды и тут же мгновенно взлетая ввысь, держа в лапах серебристых рыбок. Тут и там на поверхности расходятся круги от играющей рыбы. Река живет своей неспешной жизнью. Параллельно с моим курсом плывут одиночные сосновые и еловые стволы – это отставшие участники молевого сплава, прошедшего по большой воде. Еще целый месяц будут они появляться, пока идет зачистка отмелей и заливов специальными бригадами. Проплыв в неге и блаженстве несколько часов, решил выбрать место для ночевки и опробовать снасти, заодно поймать пару рыбок на ушицу.

После очередного поворота вижу на берегу брошенную будку без окон и дверей, рядом небольшой лесок, где можно будет без проблем заготовить дровишек на костер. И как по заказу напротив будки начинается тихий плёс, в начале которого опускаю якорь. Глубина порядка двух метров – меня вполне устраивает. Опускаю прикорм, подготавливаю подсачек, собираю удочку. Все делаю не спеша, в душе предвкушая хороший клев, хорошую ночевку. Поклевки не заставили себя долго ждать, не прошло и десяти минут, как у меня в мешке из-под лодки было уже несколько приличных сорожек. Но вот наступил перерыв в клеве, но это вероятнее всего тонкий намёк, что на прикорм подошли более серьезные экземпляры, что тут же подтвердилось – в конце проводки на вытяжке почувствовал тяжесть севшей на крючок приличной рыбки. Так как уже предчувствовал такую поклевку, то, не суетясь понапрасну, после небольшой сдачи лесы с катушки неспешно завел в подсачек красавца язя с килограммчик весом. Неплохо, неплохо отпуск начался, неплохо сезон открыл. Ну ладно, думаю, времени много до заката, куда торопиться, может еще кто приличный клюнет. Насадил мощного короеда, да так натянул его на крючок, что коричневая его головка оказалась выше узла. А надо пояснить, что в то время в почете у «уважающих себя» рыбаков были крючки под названием «самоковки». Их мы покупали у умельцев, которые изготовляли их из тонкой сталистой проволоки. Отличие они имели от «магазинских» в том, что имели иначе изготовленную бородку, длинное жало и удлиненное цевьё. Такой же крючок был и на моей удочке в тот вечер.

Уже на третьей проводке также на вытяжке вновь почувствовал тяжесть от приличного экземпляра, но при попытке подвода подъязка к лодке, он крутанулся на поверхности и был таков. Но это меня нисколько не взволновало, но когда следующий язенок таким же образом избавился от моего крючка, стало немного обидно. А тут еще пойманный язенок бьется и бьется в мешке, что только волны от лодки идут. Разнервничался я по причине двух сходов, да еще комары, озверевшие по причине утихшего дневного ветерка начали атаковать неимоверно, а мазь надо искать где-то в рюкзаке. Всё это вместе и стало причиной того, что вытащил я язенка из мешка, да плашмя вдарил его об соседнюю доску-сиденье, чтоб утих и не мешал клеву. А он, демон водяной, лешак его побери, вместо того, чтобы затихнуть навсегда, собрал видимо все свои силы от боли от удара да злости от плена, и ударом хвоста так взбрыкнул от скамейки, что только я и видел его в глубине камских вод. Такого поворота событий я уж никак предположить не мог. Возмущению моему не было предела, всё блаженство от душевного удовлетворения и созерцания красот родной природы, как и тот язенок исчезло. Но посидев несколько минут в состоянии, не поддающемуся описанию русским языком, вспомнив всех девочек легкого поведения и всевозможные способы их любовных утех, потихоньку стал приходить в себя, благо время до организации ночевки еще было.

После следующих очередных двух сходов, остатки самообладания исчезли, стало темнеть, комары уже не просто атаковали, они облепили меня плотным слоем. Сдался я, стал сматывать удочку. Стащив этого мощного короеда с крючка, обнаружил я под очередную тираду русского народного фольклора, что у этого «самокованного» крючка отсутствует жало, обломившееся по бородке, а обнаружить это в теле короеда я не мог, так же как и предположить это.
Пришлось на ужине довольствоваться банкой тушенки. Если бы не успокоительное во фляжке, наверно, случился бы в моей душе нервный срыв, а так – ничего, даже посмеялся над собой, вспомнив, как додумался успокоить пленного язенка, как он мне доказал, что бороться за жизнь надо до последней минуты, что мне назавтра и очень пригодилось.

Продолжение следует.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 30 апр 2018, 18:36 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Часть вторая. Утро завтрашнего дня.

«Нас утро встречает прохладой» - так, вроде, поется в одной из известных песен. Но меня утро встретило начавшимся дневным жаром – проспал после вечерних душевных волнений и успокаивающих процедур. «Ну, беда невелика, спешить мне некуда, успею еще приключений поиметь» - успокаиваю себя, но жажда реабилитации после вчерашнего конфуза поторапливает меня, потому наспех выпиваю кружку холодного чая с пряниками, скидываю все пожитки в рюкзак, подкачиваю лодку и отправляюсь далее вниз по течению. Пока плыву, не тратя понапрасну время, перевязываю крючок, подкладываю прикормку в кормушку, намазываюсь свежей мазью от мошек и паутов, которые уже как бомбовозы, гудя, начинают скапливаться вокруг меня, садятся отдохнуть и обсушиться на нагревшиеся от солнца баллоны лодки. Кама делает резкий правый поворот и начинается широкий тихий плес. Бросаю якорь поближе к левому обрывистому берегу, по моим предположениям здесь должно быть поглубже и течение вроде здесь побыстрее. Опускаю кормушку, настраиваю удочку и делаю первую проводку.

Есть! С первой же проводки подлещик грамм на четыреста пополняет мой мешок. Вторая проводка – вновь удача, но теперь уже подьязок соблазняется моим короедом. На душе полная приятность, клев отменный: хоть и нет трофейных экземпляров, но скучать некогда. Одна досада, лодка стоит на струе, куда из-за поворота нет-нет, да и выносит бревна от ведущейся выше по течению зачистки. Зачистка идет примерно в километре от меня – хорошо слышен шум катера, которым стаскивают на воду, обсохшие на мели стволы деревьев. Приходится периодически оборачиваться от поплавка назад, чтобы встретить бревно и торцом удилища оттолкнуть его в сторону. По этой причине пропустил пару хороших поклевок, мелькнула же мысль – сместить место стоянки лодки на десяток метров в сторону от струи, но жалко было покидать прикормленное, а тем более клевое место. Очередная поклевка – чувствую по натяжке лесы и мощному сопротивлению, что «сел» приличный лещ, ну никак не менее пары килограмм. Такого нахрапом не возьмешь, с таким надо побороться, утомить его, поводить на кругах, а потом еще и суметь уложить набок.

И вот после пяти минут борьбы с лещом, вижу, что лодку мою наклоняет взад и утягивает под воду. Оборачиваюсь назад и с ужасом вижу, что у моей лодки скопилось несколько сцепившихся поперек бревен, и надвигается еще с десяток скрестившихся стволов. Понимаю, что растолкать их уже не смогу, время упущено, да и лодка уже наполовину баллонов утоплена в воду, еще немного и вода хлынет через борта. Якорная веревка настолько крепка, что быстрее лодка утонет, чем она лопнет, якорь тоже самодельный тарельчатой формы, чем сильнее его тянет веревка, тем глубже он зарывается в дно. В голове одна мысль – бросать лодку и пробовать вплавь выбираться на берег, но он настолько крут и скользок, что о таком спасении можно только мечтать. Безвыходность положения сковала руки-ноги, кричать бесполезно, молиться – ни одной молитвы не знаю. И толи ангел-хранитель надоумил, толи услышанный где-то подобный случай из памяти всплыл, только вспомнил я, что нож положил не со всеми пожитками в рюкзак, а в боковой его карман. Буквально через секунду я уже перерезал якорную веревку и веревку от кормушки. Лодка, освобожденная от якоря, плавным тихим ходом поплыла впереди сплавляемых бревен. Лещ с крючка сбежал, только его и видели.
Схватив весла, обогнал это сборище бревен и выплыл на песчаную правую отмель. Лег на теплый песок, закурил, и только тут догнал меня страх, руки ноги затряслись, сердце забилось, как будто километр пробежал перед этим. «Да! Неплохо утро началось, удачное путешествие выдалось. Еще немного и отправился бы в гости к русалкам и царю водяному» - иронизировал я над собой, стараясь хоть таким образом охладить себя и вернуть в реальность. И тут вновь услышал я рев дизеля катера сплавщиков и понял, что где-то в заливе наткнулись они на пачку обсохших бревен и отправили её, не расцепляя, вниз по течению навстречу со мной.

Немного успокоившись, соорудил я костерок, сварил чайку, и стал было собираться домой, благо неподалеку, примерно в километре слышался шум машин, проезжающих по трассе, которая шла вдоль реки. Но так обидно было уезжать, так хотелось ещё порыбачить, раз уж приехал в такую даль. Когда еще подвернется такая удачная погода и такое наличие свободного времени. Однако отсутствие якоря и кормушки отрезвило моё сознание и желание.
И тут вновь провидение сжалилось надо мной – примерно метрах в ста вниз по течению я заметил из воды торчащий ствол толи топляка, толи смытого с берега и занесенного сюда весенним половодьем дерева. Тут же в голове созрел нехитрый план – привязать лодку к этому стволу, а в качестве кормушки использовать майку, дырок наделать в ней ножом и насыпать камней для ее утопления, благо веревка запасная у меня имелась. Задумано – сделано. И уже через двадцать минут, как говорится у парашютистов: «Первый пошел!». Клев начался не хуже, чем был у крутого берега, и буквально к полудню мой мешок из-под лодки был наполовину полон. Продолжать ловлю уже не было смысла, как ни велик был соблазн. Надо было еще выпотрошить рыбу, подсолить, переложить крапивой, добраться до дороги, а идти, скорее всего, придется напролом по прибрежной чаще. Да все это на жаре, да с двадцатикилограммовой лодкой, плюс рюкзак с причиндалами и рыбой. Пожалел я себя в ту минуту, но делать нечего: взялся за гуж, не говори, что не дюж.
Переправившись на другой берег, высушил лодку, обработал улов и, взвалив свою неподъемную ношу на спину направился на звук проезжающих машин. Вновь, как подарок судьбы (недаром говорят, что жизнь наша как зёбра состоит из белых и черных полос) через десяток метров вышел я на дорогу, по которой, видимо, вывозили сено с заливных полей. Недолго думая спрятал я свой резиновый катер в ближайших кустах и практически налегке пошлёпал по дорожке в сторону трассы, через десяток минут я уже голосовал на ней.

Вот так закончилось мое первое похождение на Каму и первый мой серьезный урок не только ловли в проводку, но и урок по правилам поведения на реке. С тех пор в одиночку на рыбалку я не ездил. Лукавлю, конечно, - бывало, но старался, когда один, предусмотреть все возможные конфузы и неприятности. Ведь как говорится – «Волков бояться – в лес не ходить». А бревно то, торчащее из воды, еще несколько лет было местом хорошего клева, пока его не утащило куда-то ледоходом или вешними водами.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 03 май 2018, 10:09 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Антонида Смолина

Танькины слезы

Танька была нагулянной. Об этом ей регулярно сообщала бабушка. Так и говорила: «Чего от тебя ждать-то, от нагулянной?». После чего непременно уходила в размышления о Танькиных родителях: «Нет бы на кого сто?ящего запала (это про Катерину, мать Танькину), а то сама пустоголовая, он (отец то бишь) – ни кожи, ни рожи, вот и выродили детушку». Танька к бабушкиным речам привыкла, хотя иногда ей хотелось узнать что-нибудь еще про своих родителей.

Анна Егоровна, так звали Танькину бабушку, всю жизнь проработала телятницей в совхозе, за что имела удостоверение «Ветеран труда», поздравительную открытку ко Дню работника сельского хозяйства и мучительный артрит, скрючивший почти все суставы ее некогда могучего организма. Однако характер у этой старушки был тот еще: с надуманного ее не своротить, а вот за обиду можно было понаслушаться.

Катерина была ее единственной дочерью. Отца она никогда не знала, ибо молодой муж Анны Егоровны был убит упавшей сосной на делянке через три месяца после свадьбы. Мать, понятное дело, работала от зари до зари – все-таки одна девку воспитывала. Выросла Катерина как-то незаметно, после школы уехала в Северодвинск учиться на закройщицу, а уже к лету вернулась тяжелая. Поругалась Анна Егоровна, погремела крынками, да делать нечего.

Мать из Катерины получилась хорошая, только не суждено ей было воспитать Таньку до полного возраста, оставила сиротой, едва той исполнилось четыре годика. Скрутило Катерину быстро: Рождество встретила на больничной койке, а в Крещенский сочельник ей уже готовили другую постель – топорами да ломами ворошили промерзшую глину.

Так и остались Анна Егоровна с Танькой вдвоем. Матери Танька почти не помнила. Только смотрела порой на ее фотографии и думала, что лицо у этой женщины такое знакомое-знакомое. Хотя не оттого ли, что фотографии были изучены ею вплоть до самой маленькой черточки?

Танька росла тихой девочкой, со своими какими-то укромными делами и заботами, которые, правда, не всегда одобрялись ее бабушкой. Анна Егоровна считала, что растить Таньку надо в строгости, и за провинности наказывала. Ремня в руки не брала, зато на язык остра была, до слез Таньку в два счета доводила.

Особенно Егоровне удавались всякие обзывательства. Так, за любовь к кошкам она стала Таньку кошкодеркой дразнить. И вроде страшного ничего в этом не было, а все-таки при бабушке Танька на кошек уже не смотрела.

Исключением была только Муська – шустрая черно-белая кошечка, которую Егоровна держала, чтобы мышам спуску не давать. С Танькой они были не разлей вода: Муська, как хвост, всюду следовала за юной хозяйкой.

По весне кошка заметно округлилась. «Опять не меньше шести выродит!» – возмущалась, глядя на нее, Егоровна и пыталась высчитать срок, когда ждать пополнения. С котятами старушка расправлялась быстро: выносила новорожденных под тополь, увешанный вороньими гнездами, и оставляла на волю крылатых хищников.

Однако в этот раз все пошло не по плану. В июне живот у Муськи пропал. И сама она почти перестала бывать дома. Ясное дело, родила где-то. Вот только потомство кошка умело прятала. Сколько ни пыталась Егоровна ее выследить, все впустую: поводит ее Муська кругами возле дома, да и сбежит незаметно.

Как-то раз, когда бабушка ушла к соседке, Танька увидела Муську на тропинке у бани. С кошкой явно было не все в порядке. По дорожке она не бежала, как обычно, держа хвост трубой, а медленно ползла, перебирая передними лапами. Танька рванула к своей любимице. Муська, Мусечка ее, буквально была разодрана. Видно, встретилась ей на узкой дорожке чья-то собака. Как она вообще смогла от нее вырваться!

Танька боялась прикоснуться к истерзанному кошачьему тельцу.
– Милая моя! Хорошая моя! Ты поправишься! Ты обязательно поправишься! – причитала она, и на окровавленную шерсть крошились Танькины слезы.
– Муся, Мусечка! Кис-кис-кис! – Танька попыталась подозвать кошку к бочке с водой, чтобы там, в тенечке, смочить ее раны. Муська же из последних сил карабкалась в сторону бани.
– Котята! – вдруг озарило Таньку. – Там ее котята!
– Покажи мне, где они, Мусечка! Я помогу тебе. Я обещаю тебе, я никогда вас не брошу. Только не умирай, прошу тебя, не надо умирать…

Кошка не смогла исполнить Танькину просьбу. Тело ее вдруг выгнулось в дугу, дрожь пробежала по нему от ушей до кончика хвоста, и Муська замерла без движения.

С трудом Танька обнаружила небольшой лаз под свод бани. Исцарапавшись о поленницу, ломая ногти и обжигая колени крапивой, она все же пробралась в муськино укрытие. Там, в туго свитом гнезде из старого сена и опилок, смешно уложившись горочкой, спали пятеро малышей. Танька ткнулась носом в эту пушистую горку, вдохнула запах молока и нагретого сена и горько, взахлеб заревела. Разбуженные котята в недоумении цеплялись коготками за ее волосы, лезли мокрыми мордашками ей в лицо и все пытались ощупью обнаружить в ней маму.

Котята были совсем маленькие. Танька стянула из бабушкиной аптечки пипетку и кормила их сметаной – так они быстрей наедались и дольше спали. Притащила им старое детское одеялко и плюшевого медведя. Котята присасывались к нему и громко чмокали. Девочка лежала рядом и шепотом рассказывала им про Муську: ей ли не знать, насколько важно помнить свою маму.

А через пару недель тайна была с блеском раскрыта Егоровной. Котят извлекли на свет божий, над Танькой же нависла небывалая гроза.
– Ах ты кошкодерка! Выкормила на свою голову! Куда мне столько кошек? Скажут, совсем Егоровна с ума спятила. А я ни сном, ни духом. Говори, где научилась от бабушки таиться?
Долго Егоровна отчитывала плачущую Таньку. А после отрезала:
– Чтобы сегодня же их тут не было!
– Бабушка, куда же я их дену?
– Знала, как прятать, знай, и куда девать!
В отчаянии Танька понесла котят под тот самый тополь. Из-за слез она не видела дороги, шла, будто пьяная, крепко прижимая к груди коробку с котятами. Положила свою ношу под деревом, а сама в беспамятстве повалилась в траву.

Долго ли там лежала Танька, она не поняла, но разбудили ее знакомые коготки и мокрые мордашки, которые привычно путались в ее волосах. Окрепшие на сметане, котята смогли сами выбраться из коробки.

Танька сгребла своих подопечных в охапку и побежала к бабушке. Почему-то ей вдруг показалось, что бабушка сможет понять и простить ее. Танька неслась домой, не чувствуя дороги под ногами.

Однако гроза еще не миновала. Егоровна завелась не на шутку.
– Мне кошек не надо – и точка. Сейчас же убирай! Чтобы духу твоего не было, пока не уберешь!
– Бабушка, их вороны не едят, они уже большие, – попыталась оправдаться Танька.
– Мне какое дело! Сама вырастила. Бери лопату, иди, закапывай.
– Они же живые! – захлебнулась в рыданиях Танька.
– Велико дело – живые. Это кошки. Они, как тараканы, плодятся. Куда их девать-то? Убирай, кому говорю!

И Танька закопала котят. У дороги она вырыла небольшую ямку, постелила в нее травы. По очереди брала котят и складывала горкой – так, как увидела их впервые. Они расползались, натыкаясь друг на дружку, переворачивались на спину и сучили лапками, пытаясь выбраться из ямы. Танька уговаривала их, целовала и складывала обратно. Потом зацепила лопатой земли и сыпнула на них сверху. Влажный песок не смог пробиться в густой подшерсток котят и скатывался с них, словно вода со смазанной сковороды. Малыши наперебой замяукали и стали еще активней карабкаться из ямы. Танька снова сыпнула земли. Потом еще и еще. А после прижала ладошками бугорок, из-под которого все еще неслись сдавленные звуки.

Домой она вернулась затемно, молча разделась и легла спать.

Про этот случай в доме Егоровны никогда не говорили. Танька стала еще тише и послушней. Осенью пошла в первый класс. Училась на одни пятерки. Егоровна с гордостью показывала ее дневник соседям.

С тех пор прошло много лет. Уж покосилась та изба, в которой хозяйничала Егоровна. Завалилась набок банька, где хитрая кошка спрятала от нее своих котят. Затянуло быльем и крапивой тропинки, на которые крошились горькие девчоночьи слезы. Все стирает время, нет у него памяти. И только в душной палате районного дома престарелых самой смертью забытая старушка все еще помнила, как заплаканная Танька прижимала к груди коробку с котятами.

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 06 май 2018, 17:26 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
«В шашки игрывал я не дурно…» (Чичиков)
Н.В. Гоголь «Мертвые души»
Не могу точно припомнить, кто обучил меня игре в шашки, но только помню прекрасно, что ещё до школы доводилось мне игрывать в них в поселковом клубе, где эта русская народная игра была в большом почете. Причем шла она по популярности впереди шахмат, возможно по причине быстроты игры. Так или иначе, но в красном уголке клуба за длинным игровым столом всегда были: домино, не менее трех досок с шашками и одна с шахматами. К каждому празднику проводились соревнования с последующим принародным вручением приза победителю после доклада и перед началом праздничного концерта. Правило «не подсказывать» соблюдалось безукоризненно, право «переходить» предоставлялось только начинающим. Для большего удовольствия победителя и зрителей играли на пять щелбанов. Не скажу, что не бывал мой лоб нетронутым, но и сам, бывало, отводил душу на чужом лбу. И был в поселке мужичок по прозвищу Колчак, ну такой виртуоз шашек, что мы зрители диву давались, когда он, отдав на съедение по три или порой по четыре шашки, умудрялся свою тут же превратить в дамку на удивление противника и нас зрителей. Как мне хотелось научиться видеть такие комбинации, как хотелось научиться их разрабатывать и применять в игре. Но в то время не было ни литературы, ни кружков, где можно было изучить теорию этой русской красивой игры. И вот в шестом классе выписала мне матушка журнал «Костер», где была рубрика, посвященная теории игры в шахматы и в шашки. Изучение этой теории стало для меня немалым подспорьем для игры в клубе, где я уже через год практически на равных играл с взрослыми мужиками и своим кумиром Колчаком.

Окончив школу, поступил я в техникум, но приезжая на каникулы в поселок не забывал побаловать душу по-прежнему популярной у земляков игрой в шашки. В техникуме играть было не с кем, да по большому счету и некогда, хотя, конечно, в картишки сыграть время находилось. И вот однажды на втором курсе увидел я на доске объявлений в коридоре техникума объявление, что в спортзале намечается проведение сеанса одновременной игры в шашки. С нетерпением дождался я намеченного часа и в числе первых желающих расставлял шашки на доске. Сеанс игры давал паренек, практически мой ровесник, поэтому я даже испытал в начале игры какое-то разочарование. Но после нескольких ходов уже понял, что «загнал себя в угол», из которого уже вряд ли мне выбраться. С превеликим трудом удалось мне свести партию к ничьей, да и то, сейчас я думаю, только то, что противник мой одновременно играл против десятка игроков, спасло меня от поражения. После окончания сеанса подошел паренек ко мне и предложил сыграть еще несколько партий, на что я с удовольствием согласился. В ходе игры он поинтересовался, где и кто учил меня игре. Я рассказал о поселковых «битвах» и почерпнутой в «Костре» теории. Естественно, что все три партии я продул «в чистую», но сопротивление все же было оказано, что видно было по значительным паузам перед очередным ходом Артема, так представился мой противник. Пожав мне руку, Артем предложил мне прийти к нему в секцию шашек, которую он вёл во Дворце пионеров.

И вот в ближайший выходной день я уже был представлен Артемом участникам секции. После часового теоритического урока было предложено отдохнуть и поиграть друг с другом. Напротив меня села девчушка-кнопочка лет десяти с двумя смешными бантиками на голове. Я вопросительно взглянул на Артема, уместно ли мне обижать малолеток, на что он кивком головы дал одобрение нашему поединку. Не прошло и полминуты, как кнопка уже прорвалась в дамки. Начав следующую игру, я решил не спешить, обдумывать тщательно каждый свой ход, но вновь к середине партии был зажат так, что сопротивление было бессмысленно – любой мой ход вел к прорыву кнопки в дамки. Третью партию мы начали в окружении участников секции, всех привлек наш поединок. В полнейшей тишине вспотевший и раскрасневшийся великовозрастный детина был вновь разгромлен «как швед под Полтавой». Галантно, с вымученной улыбкой, пожал я руку кнопке, которую, как потом я узнал, звали Аней, и в душе сказал себе: «вот с этой минуты я приложу все свои силы, но через полгода реабилитирую себя в своих глазах и в глазах сегодняшних зрителей».
Аня оказалась при дальнейшем общении хорошим другом, веселой и эрудированной не по годам девчушкой. И если бы не те проигранные ей партии, вряд ли я долго прозанимался в этой секции. Ане, видимо, тоже было не вполне комфортно после моего принародного разгрома, поэтому она всячески, порой с нескрываемой детской наивностью, старалась помочь мне в решении задач и проработке комбинаций. Занятия в секции проходили два раза по вечерам среди недели и раз в выходной день. Особенно не хотелось заниматься в выходной, когда мои друзья-однокурсники собирались в кино и с хохотом дразнили меня Остапом-шашистом. Терпения моего хватило только на полгода, после чего я попрощался искренне с участниками секции, с Артемом и Аней-кнопочкой. Но любовь моя к шашкам на этом не затихла, а просто затаилась в глубине души.

Теплый пасмурный день. В парке на скамеечках сидят любители шахмат. Игра, как обычно, идет по двадцать копеек. Мы с другом Жекой проходим по парку, У нас в карманах кителей по увольнительной и рубль на двоих, только - только на пару билетов в кино на самые дальние и самые дешевые места. А так хочется испить пивка по кружечке, да отведать любимых чебуреков. Промелькивает мысль – а не сыграть ли для пополнения капитала партийку в шахматы, но тут же она, мысль эта, гасится в зачатке – как говорил Лёлик Козладоеву: «будет тебе тогда и кофа и какава с чаем». Эх, вот был бы хоть один любитель шашек. И тут, ну не поверите, в глубине парка я замечаю играющих старичков в шашки, окруженных небольшим количеством зрителей. Жека, зная мою любовь к шашкам, с полуслова ловит мою идею, и мы с видом скучающих солдатиков, ни на что не претендующих, пристраиваемся в кружок болельщиков. Играют два старичка: один в шляпе с бородкой – ну точно Хоттабыч, второй в помятом костюме, поросший двухдневной щетиной, ну бомж натуральный, да и руки трясутся, как у заядлого алкаша с бодуна. Но две партии подряд бомжеватый побеждает, хотя и с трудом. Хоттабыч, так буду его величать, лезет на рожон, хотя вижу по игре, что он слабее бомжа, но, подначиваемый зрителями, увеличивает ставку до пятидесяти копеек и вновь проигрывает. Еще две с треском проигранные партии, спесь с Хоттабыча слетает и место напротив бомжа пустеет. Со скучающим видом предлагаю бомжу свою кандидатуру на разгром, хотя в душу закрадываются смутные сомнения, кабы не остаться нам с Жекой без кинофильма, но отступать уж нет желания. Первая партия, быстро начавшись, начинает затягиваться, вижу, что бомжеватый усек, что это не с Хоттабычем играть. Но хоть он и упустил инициативу, однако сумел вывести партию на ничью. Из портфеля, стоявшего под скамейкой, появляются на свет «три семерки», стаканчик и сырок плавленый. Нам с Жекой как нельзя кстати – с утра маковой росинки во рту не было. Знакомимся, старичок велит величать его Иванычем. Вторая партия – безоговорочная моя победа. Вижу, что время увольнительное течет, как вода сквозь пальцы, потому увеличиваю ставку до пятидесяти копеек. И только тут начинаю понимать, что нащупал Иваныч мое слабое место – не силен я в затяжных концовках при малом количестве шашек на доске. А он это понял и сходу начал вести размен, не давая мне возможности играть комбинационно. Две партии подряд продул я, оставив наше кино у Иваныча в кармане. Вновь из портфеля на свет появилась следующая бомба, отказывать Иванычу не хватило ни сил, ни желания. Видя, моё разочарование и понурость, Иваныч пояснил, что в свое время приходилось ему защищать даже честь своего завода на городских спартакиадах, что имеет он первый разряд и только любовь к зеленому змию оказалась сильнее любви к шашкам. Вернул он мне проигранные деньги, добавив к ним и выигранные у Хоттабыча, пожелал нам с Жекой удачи и остался ждать очередного любителя шашек. Мы с Жекой в тот день успели и в кино, и насладиться пивком с любимыми чебуреками.

С появлением компьютера в моей жизни, вновь возродилась моя любовь к этой русской народной игре. Хоть полчаса в день, но посвящаю я ей. Играть порой приходится с настолько сильными противниками, что только очки улетают десятками с личного счета, который есть у каждого, кто играет в виртуальные шашки. Вот сейчас допишу этот рассказ, и вновь начнется битва… «Давненько не брал я в руки шашек» - так, вроде, говаривал Чичиков в поэме Гоголя…

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 06 июн 2018, 17:44 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
Всех земляков с праздником Русского Языка.


Вложения:
krossvord_Pushkin.jpg
krossvord_Pushkin.jpg [ 49.95 КБ | Просмотров: 1596 ]

_________________
Земеля
Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: ПРОЗА нашей жизни
СообщениеДобавлено: 06 июн 2018, 17:45 
Гуру

Зарегистрирован: 29 сен 2014, 11:56
Сообщения: 869
КРОССВОРД: «Знаешь ли ты Пушкина?»

По горизонтали:
1. Политическая ода Пушкина;
4. Сосед героини романа «Граф Нулин»
5. Стихотворение, древо яда;
6. Поведение жены Пушкина, сгубившее поэта;
8. Стихотворение со словами «Мне не к лицу, и не по летам»;
13. Герой романа «Капитанская дочка»;
14. Неоконченный роман Пушкина;
15. Стихотворение со словами: «Ты видел деву на скале? »;
16. Любимое время года поэта;
17. Первое слово стихотворения, заканчивающегося словами «…свежа в пыли снегов»;
19. Петербургская окраина, где развиваются события одной из поэм Пушкина;
20. Высшая школа, которую окончил поэт;
23. Поэма Пушкина со словами «Джюльету нежную успел он обольстить»;
24. Место ссылки поэта;
28. Имя жены Пушкина;
29. Имя главного героя поэмы «Медный всадник»;
30. Прозвище первого киевского князя из рода Рюриков;

По вертикали:
2. Имя царя из сказки Пушкина;
3. Имение, где прошла счастливая пора интенсивного творчества поэта;
7. Стихотворение со словами : «Я гимны прежние пою…»;
9. Друг поэта, которому посвящены слова « Мой друг, отчизне посвятим / Души прекрасные порывы!»;
10.Стихотворение со словами: «Сижу верхом, и подо мною / Не конь – а старая скамья…»;
11. «Подруга думы праздной»;
12. Стихотворение со словами «… Глаголом жги сердца людей»;
15. Стихотворение со словами: «Мы все на страшный гроб, родясь, осуждены»;
18. Имя королевича в «Сказке о мертвой царевне»;
21. Село, место третьей ссылки, где были написаны лучшие стихотворения поэта о любви и четыре главы «Евгения Онегина»
22.Стихотворение, которое поэт сопровождал подзаголовком «Простонародная сказка».
25. Друг Пушкина, которому он написал: «Прими сей череп…»;
26. Стихотворение, вызвавшее жалобу министру просвещения со стороны духовенства;
27. Поэма Пушкина со словами «Ура! Мы ломим! Гнутся шведы…».

_________________
Земеля


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 389 ]  На страницу Пред.  1 ... 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15 ... 39  След.

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 16


Быстрые действия:
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  
cron

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Русская поддержка phpBB