Автор М.Ф. Котлов ЗОЛОТО ИНКОВ 1гл. Нелепая ошибка Под крылом самолета, наконец-то, бесконечная водная гладь Атлантики сменилась зеленым покрывалом амазонской сельвы. Еще несколько часов лета, и самолет приземляется в столице Колумбии. Богота встретила непривычной для жителя средней полосы России жарой. Во время перелета из Кирова в Москву и через всю Европу Андрей Рудаков, житель Вятского края, несколько раз переводил часы, пытаясь угнаться за изменением часовых поясов, но потом запутался и перестал обращать на них внимание. Минуя летное поле, пассажиры оказались на эскалаторе, который вынес их в просторный зал аэровокзала. Вокруг суетился народ, на стенах расписания и реклама, вверху горят электронные табло. Эта обстановка, наверное, одинакова для всех аэропортов мира, но и различий, если приглядеться внимательней, тоже было достаточно. Каждая страна, особенно по части ее коренного населения, индивидуальна и почти неповторима. Андрей – молодой историк одного из кировских институтов – это отметил в первую очередь. Он ехал в свою первую командировку в Лиму, столицу Перу. Но во время полета над Атлантикой самолет попал под грозу и, ввиду каких-то неисправностей, изменил курс до ближайшего аэропорта. Это оказалась Богота. Андрей, конечно же, не расстроился, что попал не туда, наоборот – перед ним открывалась прекрасная возможность посмотреть еще один город Южной Америки. И этот шанс русский историк решил не упустить... С интересом оглядываясь по сторонам и на проходящих мимо него людей, он шел через центральный зал аэропорта. Это был выше среднего роста, худощавый спортивного телосложения человек. Густые русые волосы несколько смягчали его черты лица, а веселые глаза говорили о простом и добродушном характере. Неожиданно в поле зрения Андрея попали двое мужчин. Они явно хотели привлечь его внимание, показывая какие-то непонятные знаки, но делали это почему-то осторожно, озираясь по сторонам. Не зная испанского, основного языка в Колумбии и в этой части Нового Света, Рудаков решил, что не стоит обращать на них внимание. Однако незнакомцы продолжали что-то упорно показывать, а потом догнали его и знаками попросили отойти в сторону. - Мистер Русков? Рус? – с сильным акцентом обратился к нему старший из них. Он приподнял темные очки вверх и застыл во внимании. Незнакомцы были в строгих темных костюмах, и это несмотря на полуденную жару. - Русков? – переспросил Андрей, соображая, чем он заинтересовал этих людей. «Может быть, колумбийцы называют так всех русских?» – предположил он и ответил: - Рус я, русский, из России приехал! Это произвело на незнакомцев определенное впечатление. Они доверительно пожали ему руку и стали между собой оживленно разговаривать. Андрей немного постоял около них, послушал непонятный для него говор и отправился дальше. Однако через несколько минут, когда он был уже у выхода, до него опять донеслось: - Мистер Русков! - Ну что вам, ребята, надо? – недовольный, что теряет время впустую, спросил Андрей. Он был уверен: они его не понимают и что-то путают. Старший из колумбийцев опять что-то стал объяснять, оживленно жестикулируя при этом и показывая на выход. - К сожалению, не могу понять вас. Что вам надо? – Андрей развел руками и хотел уйти, но потом, заинтригованный неожиданной встречей и желанием чем-то, возможно, помочь, решил все же последовать за ними. Недалеко от входа в аэровокзал среди массы самых разных машин стоял джип с открытым верхом. Он с чувством гордости отметил, что хорошей машиной его уже не удивишь, – в Кирове сейчас каких только нет. Андрея вежливо пригласили в машину. Немного поколебавшись, он сел. Рядом с ним расположился пожилой господин, другой – молодой и молчаливый – сел за руль. После нескольких фраз пожилой махнул рукой водителю, давая команду ехать, но Андрей похлопал его по плечу и заметил: - У меня только три часа свободного времени. – И показал три пальца: - Понимаете? Потом мне надо опять на самолет и в Лиму. Сообразили? Колумбиец заулыбался, закивал головой, и машина тронулась с места. - Ладно, лишь бы меня вовремя доставили обратно в аэропорт. Посмотрим, что им надо, – сказал Андрей. Доброжелательный вид незнакомцев не предполагал какого-либо подвоха, поэтому он не особо беспокоился за свою судьбу. … Через некоторое время машина свернула с широкой автострады на боковую второстепенную дорогу. Андрей увлекся осмотром придорожного ландшафта, вечнозеленым лесом, и не сразу заметил, что поездка затянулась. Наконец, машина выехала на открытое место к большому дому, по самую крышу утопающему в зелени. « Зачем они меня сюда привезли?» – думал Андрей, оглядывая необыкновенно красивую местность, где буйная растительность соседствовала со скальными нагромождениями. Такого прекрасного сочетания ему редко приходилось видеть. К ним подошли сразу несколько человек. Все, несмотря на изнуряющую жару, в костюмах и при галстуках. Они с почтением и интересом оглядели незнакомца и пригласили в дом. В центре громадного с изысканной мебелью зала стоял невысокий мужчина с тонкими черными усиками. - Мистер Кусков? - спросил он и крепко пожал ему руку. По его респектабельному виду и характеру поведения можно было сделать вывод: это хозяин дома. - Русский я, из России приехал, из Вятки. Наверное, вы меня с кем-то путаете! – ответил Андрей и, в недоумении, пожал плечами. К хозяину дома подошла симпатичная смуглая, темноволосая девушка, типичная представительница латиноамериканцев, и перевела сказанное. … По выражению лиц обступивших его людей стало ясно, что его действительно с кем-то путают. - Ваша фамилия разве не Кусков? – на приличном русском, но с характерным акцентом обратилась к нему переводчица. - Нет, не Кусков! Совсем другая фамилия – Рудаков. Должно быть, вы меня с кем-то путаете… - Зачем тогда вы назвались не своей фамилией? - Меня о моей фамилии никто и не спрашивал. Я, очевидно, спутал «Кусков» с моей национальностью и назвался русским. Вот и вся ошибка. Я подумал: ваши друзья интересуются – не русский ли я? Андрей ожидал, что его еще о чем-нибудь спросят, но наступила напряженная тишина. Девушка с удивлением и испугом смотрела на него. Хозяин у нее что-то резко спросил, и она, подозрительно оглядывая русского, ответила. Андрей, не желая терять драгоценное время, встал и вмешался в их разговор: - Извините, мне пора! У меня скоро улетает самолет. Ошибка выяснена? Надеюсь, что да. Если вопросов больше не будет, прошу доставить меня обратно в аэропорт. И поторопитесь! При этом он подошел и фамильярно похлопал хозяина дома по плечу. Этот непроизвольный жест вызвал неожиданную реакцию у двух молчаливо стоящих в стороне людей, по-видимому, телохранителей. Они мгновенно подскочили к Андрею и схватили его за руки. Он даже оторопел от такого неожиданного поворота событий. Хозяин что-то резко сказал своим помощникам, и они отошли в сторону. - Господин Антонио Валани просит извинить его за неосмотрительные действия своих друзей! - поспешила объясниться девушка. - Дорогая! Скажи господину Валани, что вы мне все уже надоели, и чтобы скорее расстаться нам, пусть меня отвезут в аэропорт. Однако девушка не стала это переводить, а задала новый вопрос: - Скажите, кто вы и зачем прибыли в нашу страну из далекой России? Только говорите правду. Это… в ваших интересах! -А мне, собственно, нечего скрывать! Андрей Рудаков. Прибыл в Боготу случайно. Наш самолет, следующий из Гаваны, должен был приземлиться в Лиме. Там состоится международная научная конференция, я один из ее участников. Но в воздухе произошли какие-то неполадки, и мы сели здесь, в вашем городе. Когда он говорил, за ним внимательно следили все колумбийцы. Потом сказанное перевели Антонио. Несколько минут он молчал, отвернувшись к окну, потом в сопровождении помощников, которые привезли Андрея, вышел в соседнюю комнату. - Как вы могли ошибиться и привезти сюда этого болвана? – сурово спросил он у Гарсиа и Лаупера, когда они плотно закрыли двери. - Когда я спросил его фамилию, он … как мне показалось, подтвердил ее. Кроме того, сходились приметы… - Гарсиа трясущимися руками вытер пот, обильно проступивший скорее от волнения, чем жары, и тяжело вздохнул. – Надо было взять с собой переводчика. Надо было. Ну, что делать будем? Антонио слушал, не глядя на собеседника, потом вынул сигару из массивного портсигара, стал ее разминать, но сломал и со злостью бросил на пол. - Свою ошибку будете сами исправлять, - резко сказал он. – Надо найти настоящего Кускова, если таковой к нам, конечно, прилетел. Самолет давно прибыл. Ступайте! - Этого русского прихватить с собой – пусть летит себе в Лиму? - спросил Гарсиа, но ответ получил не сразу. - Нет! Пусть пока останется у нас. Надо выяснить – кто он на самом деле? - наконец решил Антонио. Андрей в это время не находил себе места. Он уже не смотрел на часы – его самолет давно был в воздухе. - Мистер Рудаков! Вы можете не беспокоиться, по первому же требованию вас доставят по месту вашего назначения. А пока господин Валани предлагает вам побыть у него в гостях, - пыталась успокоить его девушка-переводчица. - Спасибо за гостеприимство, - отрезал вятский преподаватель и спросил: – Нельзя ли по вашему телефону связаться с российским посольством в Колумбии? На этот вопрос она отрицательно замахала рукой, мол, и не надейся! И Андрей с этого момента стал испытывать серьезное беспокойство за свою судьбу. - Ваши опасения напрасны. Не стоит никого беспокоить. Мы можем выйти в сад и прогуляться. От предложения выйти на свежий воздух Андрей не отказался – присутствие двух молодцов, угрюмых и неразговорчивых, внимательно следящих за ним, действовало ему на нервы. « Ну и в историю я влип! Хотел помочь, а оказалось…» – думал он, когда выходил из дома. * * * Все время, пока русский историк ходил около дома по ухоженному саду, за ним из окна наблюдал Антонио. « Что это, нелепая ошибка, или кто-то пытается внедриться в нашу «семью»?» – мучительно думал он, пока в дом не вбежал запыхавшийся Гарсиа. - Его арестовали… Прямо на выходе с трапа, - выпалил он и плюхнулся в кресло. – Да, да, тот, кого мы ждали из России, арестован. Нам, можно сказать, повезло. Иначе вместе с ним арестовали бы и нас. - Ты ничего не путаешь? Арестовали именно того?.. - Не путаю! Информация точная, получена из первых рук. В самолете на Боготу летел только один русский по фамилии Кусков. Именно его и арестовали! Тот, которого мы привезли по ошибке, с другого рейса – на Лиму. Это тоже проверили. - Значит, встреча с русскими коллегами не состоялась, - подвел итог Антонио. – А жаль! Неплохой бизнес мог бы с ними получиться… Сейчас необходимо предпринять кое-какие шаги, чтобы арест не бросил тень на нашу «семью». - Тогда этого парня, который находится у нас, пока отпускать нельзя. Его полиция уже разыскивает, как потерявшегося в аэропорту. Не навести бы на себя беду. Зачем нам лишние проблемы? Пусть побудет у нас! – предложил Гарсиа, и Антонио утвердительно кивнул головой. - Ты прав! Не стоит лишний раз засвечиваться. Сегодня же отправь его подальше отсюда – к нашим немецким друзьям. А там решим, что с ним делать дальше. Эта короткая фраза определила судьбу Андрея Рудакова на долгие месяцы вперед. А международная конференция по древним доколумбовым цивилизациям Америки пройдет без него. Прогуливаясь по саду в обществе симпатичной переводчицы, что-то там рассказывающей о цветущих тут растениях, он ее не слушал, а ругал себя за излишнюю доверчивость. И все же он надеялся, что его судьба будет решена положительно. Сквозь деревья он увидел, как мимо него быстро прошел Антонио. Недовольная усмешка скользнула по лицу хозяина виллы. Андрей увидел резкую перемену отношения к нему Антонио, но не придал этому большого значения. Через некоторое время к ним подошли те колумбийцы, которые привезли его сюда. « Наконец-то!» – подумал Андрей, уже уставший от бестолковых разговоров переводчицы, от ожидания и неизвестности. Вперед вышел Гарсиа. Он внимательно и уже по-другому, как-то по хозяйски, оглядел русского и, показывая на своего спутника, сказал: - Капитан Лаупер поможет вам добраться до нужного места. Здесь недалеко находится вертолет. Он доставит вас в Лиму. Когда девушка перевела сказанное, Андрей без лишних слов отправился за Лаупером. Через несколько минут они уже были в воздухе. Рудаков, конечно, не доверял этим людям, инстинктивно ожидал какого-либо подвоха, обмана. Но выхода у него не было. В глубине души он надеялся, что эта неприятная история все же закончится благополучно и вертолет доставит его в Перу. Он жестоко ошибался!.. Вертолет летел над бескрайними лесами Колумбии совсем в другую сторону.
2 глава В западне Худшие предположения подтвердились. К вечеру того же дня Андрей оказался в довольно-таки странном месте – небольшом, окруженном колючей проволокой, поселении. Судя по времени, которое они затратили на перелет, он находился далеко от Боготы. Вокруг неприступной стеной стояли джунгли. Его сразу же, ничего не объясняя, поместили в сарай, где кроме копны сена ничего не было. Дважды в день старый индеец молча приносил ему еду – пару лепешек, фрукты и похлебку. Сквозь щели в сарае было хорошо видно, что поселение состоит из нескольких кирпичных и деревянных одноэтажных бараков. Днем он виделся только с индейцем, ночью к сараю часто подходили вооруженные охранники. Они заглядывали в окно, фонариками освещали Андрея и, довольные, что пленник на месте, удалялись. На все требования объяснить его задержание они не реагировали, поэтому он терялся в догадках о своей дальнейшей судьбе. Андрей неплохо знал немецкий язык, на котором здесь разговаривала неиндейская часть населения, и всякий раз прислушивался к разговорам извне. Это позволило ему узнать больше о жизни обитателей столь необычного поселения. Привилегированное положение здесь занимали немцы. Из них, естественно, состояла охрана. Индейцы же, которых было значительно больше, выполняли разные хозяйственные работы. Временами здесь происходили странные вещи. Преимущественно по ночам приезжали машины, под окрики охраны индейцы их разгружали, и машины тут же отправлялись обратно – в неизвестном направлении. По этому поводу возникала масса вопросов. « Куда меня занесло? – думал Андрей. – Что здесь – тайная перевалочная база? Почему машины появляются только ночью? Что они возят? Почему это место тщательно охраняется?» Наконец настал день, когда его вывели из заточения и повели в кирпичное здание, расположенное в центре. «Скорей бы моя судьба решилась», - думал Андрей. Ему уже до того надоело сидеть взаперти и безызвестности, что он был готов услышать любой приговор. Войдя в комнату, он увидел своего старого знакомого де Гарсиа, который беседовал с человеком в полувоенной форме, по-хозяйски расположившимся за широким письменным столом. Над его головой висел огромный портрет Адольфа Гитлера. « Вот это да!.. - отметил про себя Андрей. – Ну и компания мне попалась!» С появлением русского беседа оборвалась. Оба с нескрываемым интересом оглядели его. - Я требую, чтобы мне дали возможность встретиться с представителями российского посольства! – с порога сказал Андрей на немецком языке, который услышал здесь. - Здесь требовать могу только я! – резко прервал его собеседник де Гарсиа. – Только я волен решать – с кем вам встречаться. Здесь территория германской колонии, форт Куаньюс – рьяну. Колумбийские друзья советуют вам временно погостить у нас. - Позвольте представить вам, господин Рудаков, начальника этой асьенды Эриха Геслера. Милой души человек! Теперь он… ваш хозяин, - сказал о нем де Гарсиа. Андрей от подобных слов аж вскипел: - Во-первых, хозяина оставьте себе. Я – свободный человек и в хозяевах не нуждаюсь. Во-вторых, произошедшая в аэропорту ошибка уже давно выяснилась. До каких пор я буду находиться здесь? Зачем я вам нужен? - Вы нам не нужны. Нисколько! Но бывают такие обстоятельства, когда человека, соприкоснувшегося с определенным кругом людей, уже нельзя отпускать от себя, - сказал Геслер, выразительно посмотрел на де Гарсиа, который в ответ кивнул головой, и добавил: - Надеюсь, вы понимаете меня? - Нет, не понимаю! И не хочу понимать! Я научный работник. Меня не интересует политика, преступность, бизнес. Единственное, что меня волнует, - это моя работа. Человек я небогатый. За меня вам выкуп никто не даст. Поэтому, считаю, для вас я пользы не принесу. - Это как сказать! Вы же цивилизованный человек. А это в наших диких краях – большая редкость. Тем более, вы неплохо разговариваете на моем родном языке. Думаю, вы нам будете полезны, - сказал Геслер и кивнул охраннику в дверях. – Увести. Определите его пока на кухню, а там посмотрим… Де Гарсиа все это время молча наблюдал за русским. А когда он проходил мимо, заметил: - Вы прекрасно владеете немецким. Почему же у нас произошло недоразумение в аэропорту? - Об этом вас надо спросить! Впрочем… сейчас это уже не имеет значение, - сказал Андрей и вышел. - Вам что, жалко этого парня? – спросил Эрих у Гарсиа, когда заметил, что тот мучается угрызениями совести по отношению к русскому. - Как вам сказать… С одной стороны – жалко. Ведь именно я сыграл роковую роль в его судьбе. С другой – нельзя подвергать себя опасности. Мы должны оставаться вне всяких подозрений. Это наш принцип. - Де Гарсиа, ваши люди собирают по сельве и отправляют сюда десятки индейцев. А вы проявляете жалость к одному человеку… - Индейцев лично я за людей не считаю. Слишком много чести для дикарей. Но русский-то – белый, как и мы с вами. - Для меня русские хуже индейцев и даже негров, - мрачно заявил Эрих. Де Гарсиа не стал выяснять, почему. Он знал, что Геслера воспитывал отец – бывший гестаповец, бежавший в эти глухие края в конце Второй мировой войны. Поэтому ненависть к русским и другим, не имеющим отношение к арийской нации, он впитал с молоком матери. Он только заметил: - Этот парень не должен покидать пределы форта. - Естественно, - подтвердил Геслер и рассмеялся. – Отсюда ему не уйти. У нас он будет как в самой надежной тюрьме. Для цивилизованного человека сельва выше и крепче любых стен. - Пока русского не трогайте. Может быть, еще понадобится. Его в настоящий момент разыскивает полиция. Так что дождемся конца всей этой истории, - сказал на прощание де Гарсиа и направился к вертолету. Свою миссию он считал выполненной. «Русский не создаст нам много хлопот, - уверенно думал потомок испанских переселенцев со Старого Света, когда поднимался в воздух. – Когда улягутся страсти по пропавшему авиапассажиру, которого некоторые газеты не без нашей помощи уже успели объявить преступником, его труп найдут в какой-нибудь грязной канаве с наркотиками в кармане. А полицейские потом долго будут рассказывать о прекрасно проведенной операции «по обезвреживанию еще одного международного наркокурьера». * * * С тех пор жизнь вятского преподавателя – историка стала более свободной. Основное время он проводил на кухне, помогал женщинам выполнять разные хозяйственные работы, а заодно изучал язык кечуа, на котором общались все индейцы. Изучал, потому что надеялся узнать от индейцев побольше о месте своего пребывания. Постепенно к нему стали привыкать, даже охрана перестала обращать на него внимание. Пока же он приглядывался, осматривался - все время пытался найти ответ на главный вопрос: куда он попал? Тайны затерянного в джунглях форта неожиданно приоткрыл начальник немецких колонистов, который любил пофилософствовать на разные темы. - У каждого человека свой бизнес, - сказал однажды Геслер при встрече. – Большинство зарабатывают деньги, работая на кого-то, меньшее число людей – заставляя других работать на себя. Вот и вся разница! Я принадлежу к меньшинству, а ты – к большинству. Что поделаешь, так устроен мир! Ты раньше, например, преподавал историю, занимался наукой. Ну и что? Кому это надо? Единицам! Сейчас же ты помогаешь моему бизнесу и… доставляешь радость тысячам, сотням тысяч людей. - Это вы о чем? – наивно спрашивал Андрей, хотя догадаться, о чем идет речь, было несложно. - Например, о наркотиках! Хотя мой бизнес гораздо шире и разнообразнее. Ты наблюдателен и скоро можешь узнать, на чем в нынешнее время люди делают деньги. Большие деньги! При этом Эрих рассказывал, какие наркотики здесь делают и дальнейшие пути их распространения. Причем, рассказывал, несмотря на многочисленные намеки, что это его абсолютно не интересует. После таких разговоров в душе Рудакова было особенно неспокойно. То, что от него ничего не скрывалось, пугало и настораживало. Означать это могло только одно – немецкие « бизнесмены» были уверены: у него не будет возможности кому-нибудь рассказать об этом. А рассказать было что!.. Временами в этом укромном уголке происходили очень странные вещи. Однажды ночью сюда привезли несколько человек: мулата, негра и индейцев. Все подростки. Их отвели в самое отдаленное здание, стоящее особняком от всех. Туда имели доступ только немцы. Никому из обслуживающего персонала не разрешалось подходить даже близко. Через некоторое время небольшие металлические контейнеры из этого здания загружали на вертолет и отправляли. А люди бесследно исчезали… Характерно, что того здания находящиеся в форте индейцы боялись как огня. Охрана, желая припугнуть кого-нибудь, грозила отправить его именно туда. Угроза действовала безотказно. По ночам оттуда иногда доносились такие дикие вопли, что всем становилось не по себе. Наглядевшись на эти более чем странные вещи, Андрей все чаще стал поглядывать в сторону сельвы, плотной стеной окружавшую форт Куаньюс-рьяну. Однажды ему поручили очистить ограждение от растительности. Под присмотром охранника он целый день ходил по периметру поселения и мачете расчищал прилегающую территорию от кустарников. Вечером, увидев, что Андрей с интересом оглядывает частые ряды колючей проволоки, к нему подошел Геслер и, как бы между прочим, заметил: - Поселение надежно охраняется ребятами, которые до этого прошли хорошую школу подготовки. Ночью забор из « колючки» под высоким напряжением. Как ты понимаешь, мы не только остерегаемся диких зверей… А собаки, надрессированные на поисках беглецов, могут любого разорвать на части. Если им, конечно, прикажут. Так что не надейся… Бежать отсюда не советую. В любом случае тебя ждет смерть! Ты либо угодишь на обед крокодилам, либо мы тебя догоним и пристрелим. Отсюда невозможно убежать! – Он потрепал за холку свою любимую овчарку, - Пальма догонит любого. Андрей на миг представил себя объектом нападения этой матерой собаки, и ему стало не по себе. - Господин Геслер, о каком побеге может идти речь… - с видом полного недоумения ответил он, - если я впервые в вашей стране и никогда прежде не был в сельве. Без знания языка, а главное, здешних мест, это равносильно самоубийству. - Здешние места замечательные: с одной стороны труднопреодолимый лес, через который можно пройти только с помощью мачете и хорошего проводника, с другой – непроходимые болота и река, полная крокодилов. Здесь без компаса, собаки и ружья белому человеку верная смерть. Лишь индейцы могут выжить в лесу. Но даже среди них не все сегодня способны на это. - Индейцы! Это почему? – с искренним удивлением спросил Андрей. Задавая вопросы, он старался узнать больше полезного для себя. - Индейцы всякие бывают. Мы находимся к юго-востоку от Боготы, в сотнях милях от ближайшего цивилизованного селения. Здесь живут лесные индейцы, для которых сельва – родной дом. А их собратья, живущие в пригородах и крупных селах, уже менее приспособлены к лесной жизни. Они, обретая навыки цивилизации, одновременно теряют качества, помогающие выживать в тяжелейших условиях дикой природы. А это, поверь мне, нелегко. Настоящий бич сельвы – змеи. Укус большинства из них смертельный. Вообще этих тварей тут так много, что одно перечисление их займет уйму времени. К ним надо добавить еще ядовитых пауков, клещей и прочих насекомых, укус которых не всегда смертельный, но всегда болезненный, оставляющий потом гноящуюся рану. В условиях жары и влаги она долго не заживет. В южноамериканских джунглях все, что выглядит красиво: бабочки, цветы, плоды, - часто бывает ядовито. Поэтому не надейтесь выжить, даже если вам удастся уйти от меня. А это, - тут он уверенно рассмеялся, - очень нелегко. - Бежать отсюда я и не собираюсь. Зачем мне это? Думаю, недоразумение когда-нибудь выяснится, и я навсегда покину эти места. Может быть, мы с вами еще расстанемся друзьями! - Возможно… - неопределенно сказал Геслер, усмехнулся и, играя с Пальмой, ушел. После такого откровенного разговора Андрей окончательно убедился: покинуть лагерь живым он может только одним способом – убежать отсюда. Но как это осуществить? Побег был пока невозможен. По его скупым сведениям, которые с трудом удалось собрать, он знал, что в форт вела хорошо охраняемая дорога, она доходила до реки. Дальше пути нет. Без плавательных средств не обойтись. В этих местах единственная дорога через сельву возможна только по воде. Однажды ему поручили отнести еду в то отдаленное здание, которое как смерти избегали индейцы. В сопровождении медсестры Марты, смазливой молодой немки колумбийского происхождения, они спустились в подвал. В углу сырого помещения на топчане лежал индеец лет 15-16 и бредил. Весь покрытый синяками и кровоподтеками, он, похоже, умирал. Во всяком случае, жизнь в нем едва теплилась. После нескольких уколов юноша открыл глаза. «Кто же тебя так уделал? - подумал Андрей, глядя на его измученный вид. – Что этим извергам нужно от тебя?» - Дай ему воды! – распорядилась Марта. – Поставь тарелку и уходи. Андрей приподнял голову подростку, попытался его напоить, но не смог: парень плотно сжал губы, словно ему не воду давали, а отраву. Однажды ночью, когда крики индейца опять доносились из подвала, он незаметно пробрался к тому отдаленному дому и приник к маленькому вентиляционному окошку у самой земли. - Шеф! Эта грязная скотина опять потеряла сознание, - послышался зычный голос Шмидта. - Смотри не вытряси из мальчишки дух… Если он умрет, с ним умрут и все наши надежды. Этого не должно произойти, - отвечал Геслер. - Этот индеец скорее сдохнет, чем откроет нам свою тайну. - Ты должен развязать ему язык! Слышишь, должен! – Геслер уже перешел на крик. Послышался шум воды. Наверное, парня приводили в чувство, но безрезультатно… Это было понятно по реакции палачей. Вскоре они покинули подвал. Вслед за ними тенью последовал метис Уйшур. Это была довольно мрачная личность неопределенного возраста. Маленького роста, хитрые прищуренные глаза, грязный и вечно полупьяный – он производил крайне неприятное впечатление. Его старались избегать даже индейцы. Когда они втроем проходили мимо него, Андрей неосторожно шевельнулся… Услышав шорох, Уйшур остановился, подозрительно оглядел прилегающие к дому кусты… Но увидеть что-либо в темноте было невозможно, и он двинулся дальше. Через некоторое время в подвал спустилась Марта. Наверное, ее послали, чтобы привести индейца в чувство. Это была довольно симпатичная особа. Ее белокурые вьющиеся волосы, стройная фигура, склонный к флирту характер кружил головы многим обитателям форта. Но связываться с ней боялись из-за Шмидта, ее любовника. Еще не забылся случай, когда он хладнокровно зарезал одного из охранников, который к своему несчастью посмел откликнуться на ее любовные призывы. Андрей знал, что медсестра будет делать с парнем. Как обычно, поставит капельницу, уколы и прочее. То есть сделает все, чтобы он не умер. « Зачем лечить – чтобы снова пытать?» – горько думал он, оглядывая на следующий день полуживого индейца. Пальцы его были синие, под ногтями гноящиеся черные полосы, лицо со следами многочисленных ожогов. На него было страшно смотреть. Через несколько дней парень стал поправляться. Даже мог разговаривать. Этому обрадовалась Марта. Но Геслеру она по-прежнему говорила, что «грязный индеец на гране смерти». Это удивляло Андрея. «Пытается его спасти? Жалеет? Или… из каких-то своих соображений скрывает правду от Геслера?» - задумывался он и не находил ответа. Помыслы о ее доброй душе, сочувствии не укладывались в голове. Во время коротких встреч с немкой Андрей столкнулся еще с одной опасностью, которая грозила обернуться настоящей бедой для его временного благополучия. Марта стала все чаще обращать на него внимание, как на мужчину. Она и раньше бросала на него свои томные, полные страсти и призыва взгляды. Но он, зная о своей беззащитности перед Шмидтом, не отвечал взаимностью, а последнее время стал даже избегать ее. Однажды в подвале, когда они были одни, медсестра, закончив свои обычные дела, подошла к Андрею и неожиданно обняла его.. Он попытался как можно деликатнее освободиться от нее, но она не разжимала руки, и он с силой оттолкнул немку. Это Марту почему-то рассмешило, потом она с ненавистью посмотрела на Андрея и сказала: - Ты посмел меня отвергнуть? Грязная русская скотина! Ты горько пожалеешь об этом. Знай же: когда придет время, я лично тебя убью. И ничто, и никто меня не остановит. Она быстро собрала инструменты и выбежала, громко хлопнув дверью. Андрей проводил ее обеспокоенным взглядом и увидел, что индеец с удивлением наблюдал за этой сценой.
Глава 3. Последняя надежда
Неприятный случай с медсестрой неожиданно изменил отношение индейского юноши к Андрею в лучшую сторону. Чувствовалось: он стал ему доверять. До этого же он его, в лучшем случае, не замечал, как, впрочем, и всех других. От работающих на кухне индеанок было известно, что несчастного парня зовут Унтихетуаном. Имя это они всегда произносили с почтением и почему-то обязательно при этом проклинали Уйшура. Здесь жил еще один индеец – дон Хуан. Он принадлежал к самой многочисленной народности на южноамериканском континенте – кечуа, на языке которой разговаривали и остальные индейцы – выходцы из других племен. Это был совершенно седой, но еще крепкий старик. Обычно молчаливый и задумчивый, он все свое свободное время проводил в уединении, употребляя традиционные в этих местах листья коки, обладающие наркотическим действием. Он отличался от остальных тем, что всегда мог безошибочно определить, где находится охрана, чем занята и т.д. Как он это определял - для всех была загадка. Часто вечера они проводили вместе, и Андрей, которого дон Хуан звал Бородой за его черную и густую щетину, ради интереса, несколько раз пробовал курить и жевать листья коки. Горечь во рту, легкое головокружение и… необычайный прилив сил – это все, что он почувствовал. Общаясь со стариком, Андрей постепенно осваивал язык кечуа, что для него было просто необходимо. Иногда между ними шли очень доверительные беседы. Однажды он узнал, что Унтихетуан является чуть ли не прямым потомком некоего Томбо дель Инки, чья родословная начинается со времени появления правящего клана инков на земле кечуа. Постепенно он сделал вывод, что судьба молодого индейца небезразлична старику, который при одном упоминании о нем менялся на глазах. Из сонного и, на первый взгляд, равнодушного ко всему человека он в эти минуты напоминал отца, воина, готового драться за жизнь своего чадо. Но в тоже время дон Хуан старательно скрывал, что имеет какое-то отношение к этому парню. Одним словом, старик был не так прост. Однажды под большим секретом он попросил Андрея напоить Унтихетуана напитком, который, по его словам, даст ему возможность сохранить великую тайну, а перед этим сказать, что совет старейшин решил избрать его «гуэсо-кичика». И при этом передал ему небольшой деревянный полый сосуд с какой-то жидкостью, закрытый с двух сторон пробкой. - Что это и зачем – не должен знать белый человек. Борода, не спрашивай! – сказал, как отрезал, дон Хуан. При этом на глазах его выступили слезы, а лицо выражало такую скорбь и печаль, что он не стал его больше ни о чем расспрашивать. Когда старик ушел, Андрей долго рассматривал густую маслянистую жидкость темного цвета с противным запахом. « Как он ее пить будет? Может быть, развести водой? Что это за напиток? Дающий силы или…» И тут он вспомнил, с каким чувством дон Хуан вручил ему этот неизвестный «эликсир». Решил избавить своего соплеменника от тяжких мук? Конечно! Как он раньше не догадался? Наверное, это единственный способ в его положении помочь парню. Ведь самого старика и близко не подпускают к зданию, где находится Унтихетуан. Вот он и решил его руками... Вид выздоравливающего индейца невольно радовал Андрея, хотя было понятно, для чего Марта его пытается поставить на ноги. Но отдать напиток по назначению он не мог, хотя это не составляло большого труда. И не только потому, что не хотел своими руками выполнить смертный приговор старейшин. Была еще одна - главная - причина. С выздоровлением Унтихетуана появилась надежда на побег. Он хорошо запомнил слова Геслера: «… только индеец может пройти через сельву». Поэтому дона Хуана пришлось обмануть, сказать, что парень отказался от напитка. - Передай потомку великого воина Инки Пируа, что его жизнь гораздо ценнее жизни старика, но она ничто по сравнению с тайной, которой он владеет. Если его уста откроются… произойдет непоправимое, - сказал дон Хуан. Ни один мускул не дрогнул на лице старого человека, только влажные от слез глаза ясно говорили о состоянии его души. В тот же день, вечером, когда он принес еду Унтихетуану, в подвал спустились Геслер, Шмидт и Марта. Геслер сразу же подошел к топчану и оглядел юношу. - Уже встает? – спросил он. - Еще нет! Он…- хотел ответить Андрей, но его перебила медсестра. - Кризис уже миновал. Скоро индеец будет готов… к разговору. Он бы поправлялся еще быстрее, но отказывается от еды. Все, что приносит русский, остается нетронутым. Но мы с мистером Рудаковым не позволим грязному индейцу умереть с голода. Мы побеспокоимся о нем. При этом она подошла к русскому и неожиданно для всех нежно провела рукой по его щеке и на мгновение прижалась к нему. Андрей даже оторопел от такого проявления чувств… Ведь после того случая, когда он отверг притязания немки, отношения между ними испортились. «Подставить меня решила!» – догадался он, когда увидел, как вспыхнуло от ревности и покраснело лицо ее любовника. - Неважно, ест он или нет. Лишь бы был в здравом уме и памяти и мог разговаривать, - сказал Эрих Геслер. Известие о выздоровлении индейца обрадовало его. – Я на несколько дней по делам отлучусь в Боготу, а когда вернусь…- он выразительно посмотрел на своих компаньонов и Унтихетуана, - допрос продолжим. Я вытяну из этого сопляка все, что он знает. Если парень и дальше будет молчать, - смерть его будет долгой и мучительной. Шмидт позаботится об этом. Краснокожий горько пожалеет, что родился на белый свет. Андрею, невольному свидетелю этого разговора, показалось, что никто даже и не сомневается в правдивости слов своего начальника. «Бедный парень! Что ждет тебя… Если побег не удастся, придется выполнить просьбу старика и избавить мальчишку от мук, – размышлял он. – В любом случае его здесь ждет смерть. Надо срочно что-то делать и чем скорее, тем лучше. Он заметил, что во время отсутствия Геслера все чувствуют себя вольготнее. Даже охрана частенько бывает навеселе. Это был шанс, и его нельзя упускать. Когда все вышли из подвала и дверь закрыли на засов, Геслер задержал Андрея. - Что за странная дружба появилась между белым молодым человеком и старым полуграмотным индейцем? Вы же интеллигентный человек! - У меня с доном Хуаном гораздо больше общего, чем, например, с вами. Мы с ним в одинаковом положении – пленники. А это сближает гораздо больше, чем одинаковый цвет кожи. Вы же тоже общаетесь с индейцами. Например, с Уйшуром. По-моему, с этим типом менее приятно иметь дело, чем со всеми остальными. Его даже избегают индеанки. - Ну, во-первых, Уйшур не чистокровный индеец, а метис. Один из его родителей был белым человеком. Во-вторых, он мне нужен, как переводчик, как знаток малораспространенных индейских языков. Зачем же тебе дон Хуан? - Чтобы глубже понять этот народ? Я ведь специалист по древним цивилизациям. - Этих индейцев невозможно понять. Что поделаешь – дикари. Дон Хуан Ромес появился в пределах нашего форта умирающим от голода. Мы предоставили ему кров и пищу в обмен … на свободу. Но он от потери свободы не особо страдает… - Геслер выразительно посмотрел на Андрея и добавил: - в отличие от некоторых. Такая участь старика вполне устраивает. Его главная привязанность в жизни, как и многих других индейцев, - это листья коки. Для них это как хлеб для русских или рис для китайцев. - Подобная привязанность – участь не только индейцев, но и многих белых людей. - Вот именно! С каждым годом все больше людей употребляют наркотики. Это, кстати, хорошее средство выживания в нашем сумасшедшем мире. А мы, немецкие колонисты, в этом им активно помогаем. У каждого человека свой бизнес! Для того чтобы заработать на приличную жизнь в старости, надо хорошенько поработать. Вот я и стараюсь. Скоро я буду не просто богатым, а очень богатым человеком! - Неужели ваш бизнес такой прибыльный? – спросил Андрей, замечая, что Геслеру не терпится поделиться с кем-нибудь своими честолюбивыми планами. - Этот форт приносит прибыли намного больше, чем любая фазенда в Колумбии или Бразилии. Я занимаюсь только теми делами, которые приносят хороший доход. Наркотики и … - Геслер бросил пытливый взгляд на собеседника, чтобы подчеркнуть важность момента, - некоторые человеческие органы. Этот товар нынче в цене. На черных рынках Америки и Европы, например, почка стоит от 10 до 20 тысяч долларов, сердце и печень идут аж по 100 тысяч. Но и это для меня мелочи… Есть еще одна возможность заработать, и я ее не упущу. Тут начальник немецких колонистов надолго задумался, потом продолжил: - А вы знаете, что проблема перенаселения нашей планеты на сегодняшний день одна из самых острых. ООН этим занимается вплотную. Так что выходит, мы делаем доброе дело, - когда освобождаем жизненное пространство для других более цивилизованных людей. - Кого вы называете цивилизованными? - Белых людей, естественно! И то не всех. А черные, желтые, краснокожие и другие «цветные» – должны служить интересам белой расы. Это в лучшем случае. В худшем – «потесниться», освободить для других жизненное пространство. А вы как думаете? - Думаю, это не так! – Андрей решил не уступать своих позиций. – Все, независимо от цвета кожи, имеют одинаковые права на жизнь. Чем белые лучше других? Если же говорить об индейцах, то они являются коренными жителями этой земли. Разве можно о них говорить, как о дикарях, если несколько тысячелетий назад здесь существовали удивительные цивилизации? - О каких цивилизациях ты говоришь? – поинтересовался Геслер, наивно пытаясь скрыть свою осведомленность. - Например, майя, ацтеки, инки. Ведь нынешние индейцы их потомки. - Это от старика услышал? - Нет! Чтобы это знать, не обязательно быть специалистом. Это общеизвестные факты, которые знает любой школьник. - Все равно… это люди третьего сорта. В словах Геслера явно чувствовалось наследие «Великого рейха». - Я догадываюсь, кого вы считаете людьми первого сорта, но не понимаю – кого же второго. - Русские, евреи и другие – всех не назовешь. Я бы посоветовал тебе ознакомиться с великой книгой «Майн кампф» Адольфа Гитлера, величайшего мыслителя. Но, думаю …это ни к чему. - Я догадываюсь, о чем там идет речь. - Придет время, и великая арийская нация восстанет из пепла. Но для этого нужны деньги … много денег! И скоро они у нас появятся. Я положу первый камень в основание будущей империи. На мне лежит великая миссия… Спорить с человеком, насквозь пропитанным нацистскими идеями, - бесполезно, а в его положении и небезопасно. Поэтому Андрей перевел разговор на другую тему: - До каких пор я буду находиться здесь? - А что вас не устраивает? Работа на кухне не тяжелая, не голодаете. Что вам еще надо? Единственное: не можем предоставить работу по специальности. Но есть выход…Рассказывайте дону Хуану о великом прошлом его предков. Это поднимет его дух и скрасит ваш быт, - Геслер рассмеялся своей удачной шутке, потом серьезно добавил: - Свободу предоставить не можем – вы слишком информированный человек. К нему подбежала его любимая овчарка. Он погладил ее и с намеком, как бы невзначай, заметил: - Не любит Пальма беглецов… ой, как не любит! Готова разорвать на части. Она это умеет, можете мне поверить. Собака была, действительно, очень крупная и свирепая, просто зверь. В правдивости слов ее хозяина можно было не сомневаться. Эта откровенная беседа окончательно убедила Андрея, что живым здесь ему не быть. Возможно, после возвращения Геслера его судьба будет решена. Уж слишком много он доверил ему. Поэтому у него, как и у Унтихетуана, этот шанс будет последний. Вся сложность в том, удастся ли склонить индейцев к побегу. Понимая, что без парня старик лагерь не покинет, Андрей решил начинать подготовку с молодого индейца. Только бы дождаться отъезда Геслера. Но оказалось, что его отсутствие с нетерпением ждет не только он…Поздно вечером Андрей, прихватив еду и питье, отправился к индейцу. Марты, к счастью, там не было, и он решил воспользоваться удобным моментом. Унтихетуан лежал как обычно – с закрытыми глазами, не реагируя на происходящее. Андрей положил перед ним нехитрую снедь и кувшин с водой. Индеец не пошевелился. Тогда он, вспоминая язык кечуа, заговорил с ним: - Ты должен есть. Скоро тебе понадобятся силы… много сил. Мы должны попытаться убежать отсюда. Геслера сейчас нет, и это очень удобный момент. Когда он приедет, будет поздно. Унтихетуан поднял голову и удивленно уставился на Андрея. Он не ожидал услышать от него свой родной язык. - Если ты не убежишь отсюда, тебя ждет смерть! – добавил он. - Инка давно готов к смерти, - твердо ответил индеец и отвернулся. - Умереть никогда не поздно. Надо бороться за свою жизнь, - стал убеждать его Андрей. Невозмутимость и готовность юноши умереть его обеспокоили. Как его уговорить? Он решил действовать наверняка. – Я такой-же пленник, как и ты. И моя жизнь тоже зависит от Геслера. Мы должны вместе убежать. А если нас поймают … тогда и умрем. Но сдаваться нельзя. Андрей задел самолюбие индейца и попал в точку. - Инка никогда не сдастся, - громко ответил Унтихетуан и вызывающе посмотрел в глаза. - Ну вот, совсем другое дело! А я было подумал, что ты боишься сбежать отсюда. - Не в этом дело… Я не могу идти. Даже встать не могу. -А ты попробуй! Я подсоблю! Юноша предпринял попытку приподняться, но у него не хватило сил. Тогда Андрей пришел на помощь, и Унтихетуан, впервые, может быть, за несколько недель, встал на ноги. Его лицо сразу преобразилось. Только сейчас удалось его рассмотреть. Высокого роста, с несколько суровыми чертами лица, нос с горбинкой, как у любого представителя коренного населения. Одетый также, как другие индейцы, – в простые холщовые штаны и рубаху, он тем не менее отличался от них особой гордой осанкой и более светлым цветом кожи. - Я помогу тебе, и мы вместе убежим отсюда. Лишь бы ты согласился…- сказал Андрей и показал юноше сосуд с жидкостью. – Дон Хуан передал тебе вот что! - Я давно ждал этого момента, - со страстью крикнул Унтихетуан и протянул руку. – Сколько я молил, чтобы мне, наконец-то, дали умереть. Сил больше выдерживать такие пытки! Отдай! - Нет! – решительно заявил Андрей. – Не отдам! Разве ты не хочешь отомстить за пытки, за свои мучения? Но сначала надо вырваться отсюда. Испугался? - Я не верю тебе! Кто ты – гринго? Почему ты – бледнолицый – и пленник? Позови старика, я должен с ним поговорить. - Хорошо! Приведу! Хотя ему строго-настрого запрещено и близко подходить к этому зданию, но я его приведу. Даже если он не захочет идти…- сказал Андрей, обозленный, что ему нет веры за его цвет кожи. Он направился было к двери, но неожиданно у входа послышались голоса. «Уже наступила ночь. Кто может идти в подвал, в это запрещенное для всех место? А главное – зачем?» – с этими тревожными мыслями он оглядел маленькое помещение, в котором даже спрятаться было негде. Кроме топчана и старого деревянного стола здесь ничего не было. Голоса быстро приближались, и вот уже кто-то остановился у двери. - Где прячется этот проклятый русский? Весь вечер его ищу, - ясно доносился голос Шмидта. - Зачем тебе сейчас русский? Он от нас не уйдет. Забыл, зачем мы сюда пришли? – ответила ему Марта. - Нет, конечно, не забыл! Я давно ждал этого момента. Пока Геслер отсутствует, мы должны вытрясти из сопляка все, что он знает. Золото будет наше! А когда он расскажет нам все … я убью его. - А Геслер? - Скажу, что несчастный сам скоропостижно скончался…- при этом донеслось что-то среднее между смехом и рыданием. Андрей посмотрел на Унтихетуана и поразился его перемене. Только что полный надежды и решительности к действиям, сейчас он опустился на свое ложе - бледный, с потухшим взглядом. Узнал по голосу своих истязателей и приготовился к пыткам? За дверью то и дело слышался пьяный смех. Нежданные «гости» были навеселе. - Если ты не сможешь справиться с ним, - это сделаю я, - заявила Марта. – Ты еще не знаешь, на что способна такая женщина, как я. Если парень по-прежнему будет упрямиться… изувечу. -Плохо же ты меня знаешь. Зачем было мне особо стараться? Чтобы индеец все рассказал Геслеру? И золото тю-тю! Нет! Я желаю сам знать тайну местонахождения сокровищ. Скоро мы с тобой будем самые богатые люди! Мы, а не Геслер! С этими словами он сильным ударом ноги распахнул дверь, и они, держась друг за друга, ввалились в помещение. Андрей успел спрятаться за распахнувшуюся дверь и стал ждать, что последует дальше. Следом за этой влюбленной парой осторожной, крадущейся походкой вошел Уйшур. Шмидт, шатаясь, подошел к Унтихетуану и сдернул с него легкое, в кровавых пятнах одеяло. Молодой индеец весь сжался под тяжелым взором двух изуверов, жаждущих крови, но его бледное лицо по-прежнему выражало ненависть и презрение.
Гл.4. Свобода
События в подвале разворачивались стремительно и таким образом, что и вообразить невозможно. - Подойди сюда, грязная скотина!–не оборачиваясь, крикнул Шмитд метису-переводчику. Уйшур подошел. Унтихетуан, до сих пор не замечавший никого, резко повернул голову и в упор посмотрел на него. Глаза юноши выражали такую ненависть, что метис даже отступил назад. - Переведи этому парню, что я хочу знать, где скрыто золото инков, - приказал Шмидт. Он с трудом держался на ногах и, если бы не Марта, упал бы. - Белый опять спрашивает тебя о сокровищах, - перевел Уйшур, но ответа не дождался. Тогда он добавил: - Ты зря противишься судьбе, инка. Гринго не оставят тебя в покое… Зачем тебе золото, если ты скоро отправишься в долину теней? - Наше золото не достанется белым! Так и передай своему хозяину. Я скорее умру, чем раскрою вам эту тайну, - сказал юноша и отвернулся. - Конечно, не достанется!.. Даже если ты не выдержишь и проболтаешься… Я обману белых, - сказал метис и усмехнулся: - Сокровища инков будут моими! - Ну, что он сказал? Говори скорей! – не утерпел Шмидт и схватил переводчика за ворот рубахи. - Инка отказывается говорить, - ответил он, и немец отшвырнул метиса с такой силой, что тот отлетел к самой дверей. - Проклятый инка! – услышал Андрей от лежащего на полу Уйшура. – Я вырву из твоей груди сердце. Дай только время. - Привязывай индейца к топчану. Сейчас я ему задам!..- распорядился Шмидт. Марта достала кожаные ремни и стала поочередно привязывать Унтихетуану руки и ноги к специальным кольцам, вмонтированным в топчан. Юноша беспомощно лежал с отрешенным взглядом. Только смертельная бледность, моментально покрывшая лицо, и мелкая дрожь, пробежавшая по телу, говорили о его чувствах. Андрей стоял за дверями и лихорадочно думал – чем, как и, вообще, сможет ли он помочь парню, от которого сейчас зависела и его судьба. В лагере полно охранников. Если поднимется шум, - его участь будет решена. И все же предпринять что-то надо. Сегодня они замучают индейца, завтра возьмутся за него. - Где инструменты? – в упор разглядывая индейца, крикнул Шмидт. Но вперед вышла Марта и отстранила своего дружка: - Позволь мне самой заняться парнем. От меня, поверь, не скроются никакие секреты. Она раскрыла саквояж и достала никелированные щипцы. Унтихетуан беспомощно задергался, но кожаные ремни держали его крепко. - Смотри, не перестарайся! Позволь мне, как более опытному… - сказал Шмидт. Он попытался забрать у Марты инструмент, но она оттолкнула его и подозвала переводчика: - Скажи парню, что я сейчас вырву ему глаз, если он откажется говорить. Уйшур перевел. Унтихетуан закрыл глаза и весь напрягся. Наступила тишина. Все смотрели на лежащего индейца и ждали, но он не проронил ни слова. - Тогда пусть пеняет на себя. Этот грязный индеец думает, что я шучу. Это тебе не с Геслером в кошки-мышки играть! – проворчала Марта и стала щипцами тыкать в лицо юноши, но он в отчаянии отворачивал голову. Вдруг послышался ужасный крик Унтихетуана, и …Андрей не выдержал. Он выскочил из-за двери и с силой толкнул склонившуюся над топчаном Марту. Она ударилась о стену головой и без чувств скатилась на пол. Андрей быстро развернулся и ударил Шмидта, разинувшего рот от удивления, прямым ударом в подбородок. Изувер отлетел к противоположной стене. Однако это на него подействовало только отрезвляюще. С диким рычанием, по-бычьи наклонив голову вперед, Шмидт ринулся на неожиданного противника. Андрей быстро поднял щипцы и с размаху ударил его по голове. Забрызгивая все кровью, они сцепились и упали на пол. С первых же мгновений борьбы Андрей убедился, что сил у этого верзилы, несмотря на его состояние, было больше. Но отступить – смерти подобно. В этой схватке необходима только победа, ведь на карту поставлена не только его жизнь. Несколько раз они переворачивались, подминая друг друга, но в конце концов немецкий надзиратель все же оказался наверху и схватил Андрея за горло. Как ни пытался он сбросить с себя грузное тело противника и разжать его пальцы, - не мог. Силы уже оставляли его, от недостатка воздуха в глазах потемнело… Неожиданно Андрей почувствовал, что сжимавшие горло руки вдруг ослабли. Он взглянул на Шмидта… и увидел стрелу, торчащую из его шеи. На пороге стоял невозмутимый дон Хуан. В руках он держал сарбакан – духовое оружие североамериканских индейцев. Андрей перевел дух и не без труда сбросил с себя труп. Потом освободил от ремней Унтихетуана. Лицо парня было залито кровью: у правого надбровья зияла рваная рана. Но глаз, к счастью, был цел. - Ты как всегда вовремя! – сказал Андрей старику. – И как это у тебя получается! Дон Хуан ничего не ответил. Он подошел к юноше и, склонив голову, медленно вытащил нож: - Я пришел, чтобы убить тебя, - тихо сказал он. - Я готов к смерти! – твердо произнес Унтихетуан. – Не медли… - Погоди, погоди! – схватил за руку старика Андрей и обратился к юноше: - Надеюсь, ты не забыл о нашем договоре? Сначала попробуем выбраться отсюда. Вот если не повезет… - Если не повезет, мы и так все умрем, - усмехнулся старик и показал на мертвого Шмидта. – Гринго не простят нам смерти этого человека. Сегодня все они пьяные – это поможет нам! Поддерживая Унтихетуана, Андрей направился к двери. Они хотели уже выйти и только сейчас заметили Уйшура. Он забился в угол и испуганно наблюдал за происходящим. - Уйшур должен умереть! – твердо сказал юноша и, показывая на него, добавил: - Дон Хуан, убей его! Он это заслужил! - Подождите…- вмешался Андрей. – Не время сейчас! Он поможет нам. У меня есть план… Он подвел Уйшура к трупу и сказал: - Вынесешь своего бывшего хозяина наверх и бросишь на колючую проволоку. Только смотри… Если ты обманешь или сделаешь что-нибудь не так, - старик действительно убьет тебя! Перепуганный переводчик быстро закивал головой, довольный, что ему удалось избежать смерти. Без лишних слов он взвалил на себя труп и пошел к забору. А Андрей и индейцы в это время удалились в дальний конец форта. Вскоре послышались громкие голоса охраны и лай собак. Среди поселенцев поднялся переполох. Наконец, освещение по периметру забора погасло. Андрей осторожно прикоснулся к колючей проволоке и облегченно вздохнул,– напряжения не было. - Ну, все, пора действовать! – радостно сказал он и захваченными в подвале щипцами перекусил проволоку. Он так и предполагал: чтобы снять труп с забора, необходимо сначала отключить ток. Спустя пару минут два индейца и русский были уже по другую сторону форта. Ночная мгла и джунгли приняли их в свои объятия.
_________________ михаил
|